– Думаю, справлюсь, – ответил он. – Не вижу никаких препятствий для этого.

Обращаясь ко мне, она сказала:

– Это будет подарок мне на Рождество. Надеюсь, ты еще ничего не купил? Потому что лучше подарка не придумать.

– Он твой, – ответил я.

– Милый папа! – воскликнула она. – А знаете, я вдруг поняла, что мне будет не просто восстановить в памяти черты его лица. Даже не знаю, выйдет ли.

– Как только ты захочешь вспомнить о нем, лицо снова оживет перед тобой.

Она посмотрела на меня.

– Уже началось. – Ее глаза заволокли слезы. – Я начинаю видеть его. Извините.

И она поднялась с дивана.

– Только не подумай, что я сумасбродка какая-то. У него действительно редкостный талант.

– Мне это известно.

– Для меня работа с ним станет важным эмоциональным моментом. Ты видел, я пришла к этой мысли неожиданно, но теперь мне очень хочется осуществить план. Если придется поплакать, что ж… Бумажные носовые платки стоят недорого.

– Точно.

– Если бы смогла, то и в самом деле устроила бы его выставку.

– А почему бы тебе не заняться этим? – сказал я. – Ты уже высказывала подобное желание не только в отношении Рэя. Так попробуй открыть свою галерею.

– Это будет авантюра еще та.

– Кто знает? Я не вижу здесь ничего авантюрного.

– Да, я размышляла об этом, – призналась она. – Но только, боюсь, это выльется у меня в еще одно дурацкое временное увлечение, и больше ничего путного не выйдет. А хобби получится гораздо более дорогое, чем посещение курсов в Хантере.

– Шанс построил на этом прекрасный бизнес. Вот и у тебя появится шанс.

Шанс – такую странную фамилию носил наш приятель, чернокожий коллекционер африканского искусства, который долгие годы был просто любителем, а с недавних пор стал владельцем весьма прибыльного художественного салона на Мэдисон-авеню.

– У Шанса все обстояло иначе, – пыталась возражать она. – К тому времени, когда он перешел в профессионалы, он знал о своем товаре гораздо больше, чем девяносто процентов других торговцев в той же области. А что, черт возьми, знаю я?

Я указал ей на внушительных размеров абстрактное полотно, висевшее у окна.

– Напомни-ка мне, сколько ты заплатила за эту вещь? – спросил я. – А потом я скажу тебе, на сколько она потянет теперь.

– Тогда мне просто повезло.

– Или же тебе помогло умение видеть. Такую вероятность тоже нельзя исключать.

Она помотала головой:

– Я слишком невежественна в вопросах, связанных с искусством. А уж о том, как с выгодой торговать художественными ценностями, просто понятия не имею. Давай будем реалистами, ладно? За всю жизнь я лишь однажды продала котенка.

– Потом вернусь к себе в отель, – предупредил я, и она не стала меня отговаривать.

На Манхэттене проводятся две регулярные полуночные встречи членов АА: на Западной Сорок седьмой улице и в самом центре – на Хьюстон-авеню. Я избрал ту, куда было ближе добираться, и час просидел на шатком стуле, попивая скверного качества кофе. Мужчина, выступавший главным оратором, начал с семи лет нюхать клей для сборки моделей самолетов, а потом перепробовал все наркотические вещества, любую отраву для мозгов, какая только существовала.