— Прости, дорогая, но я не могу разглашать секретную информацию.

— Значит, он что-то сказал о Керри!

— Нет, ничего. Но он был все время… нервный, словно не в своей тарелке, понимаешь? Он очень зол.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что его состояние мне знакомо. Я знаю, что такое мечтать о женщине, которая никогда не будет с тобой. Ты сходишь с ума, когда думаешь о ней, и не можешь не думать, и от этого сходишь с ума. Такое ощущение, что, если ты не сможешь отдать всего себя только этой женщине, ты пропал. — Кейдж провел языком по розовому соску. — И вот…

— Мы не должны, Кейдж. Доктор сказал, уже слишком поздно.

— Знаю, но… Ах, Дженни. — Он стал осторожно целовать ее грудь.

— Так, если вы не говорили о Керри, о чем же вы говорили? — Дженни погладила мужа по голове.

Кейдж потянулся к другому соску.

- О тебе. Я сказал Линку, что ты моя единственная слабость.

— Хм, Кейдж. Он решит, что я ужасная.

— Он решит, что ты прекрасна. О такой жене мечтает каждый мужчина. Леди в гостиной…

— И шлюха в постели.

— Точно. — Его рука скользнула между ее ног.

— Мы не можем…

— Есть много других способов.

— Но в доме гости, — сбивчиво прошептала Дженни.

— Это твои проблемы, — ответил Кейдж. — Ты у нас любительница покричать.

Ночь была очень тихой.

Керри стояла у открытого окна своей спальни и думала, почему не может уснуть, как все остальные? В результате долгих рассуждений она пришла к выводу, что после почти целого года в Монтенегро просто не может заснуть без привычных звуков джунглей.

Она чувствовала себя уязвимой, не видя высоких холмов, высоких деревьев, достающих верхушками до самого неба, свисающих до самой земли лиан. Перебранка обезьян и крики птиц стали настолько привычны, что без них тишина казалась зловещей.

Внезапно в этой тишине раздался звук. Скрип. Керри посмотрела вниз и заметила тень, скользнувшую мимо бассейна на террасу, окружавшую дом Хендренов.

Линк.

Ее сердце привычно сжалось, и она насторожилась, как всякий раз, когда видела его. Однако на этот раз это было скорее связано с гневом, нежели с радостью. Как Линк посмел бросать ей в лицо такие обвинения, да еще в присутствии посторонних! От этого грубияна больше ничего не приходится ожидать, хотя сегодня за ужином он превзошел сам себя.

Хендрены были определенно шокированы таким поведением известного фотожурналиста.

Во время их путешествия присутствие детей не давало Керри возможности изменить ситуацию. Ей приходилось позволять Линку играть свою роль и не пытаться поставить его на место, поскольку он был их единственным шансом выжить. Он отлично ладил с детьми, несмотря на то, что не говорил по-испански, всегда жестами и мимикой умел объяснить им, что хочет сказать. Его все понимали и при этом всегда веселились.

За те несколько дней он стал для них отцом, особенно для самых маленьких. Возможно, Линк и не хотел этого, но милостиво согласился. Керри даже казалось, что он с удовольствием занимался с Лисой и играл с мальчиками.

Керри понимала, что Кейдж и Дженни, должно быть, сгорали от любопытства, и лишь природная деликатность не позволяла им засыпать ее вопросами. Линк все исправил. В порыве гнева он выложил такие факты, которые Керри предпочла бы сохранить в тайне даже от друзей.

Хотя если быть откровенной, то она предвидела нечто подобное.