— Я инструктирую всех служащих на выходе, чтобы они проинформировали меня в том случае, если вы снова без разрешения захотите покинуть здание.

«Старик, наверное, свихнулся», — подумал Гетц и повернулся, чтобы идти, но задержался.

— Вы по крайней мере знаете, кто заберет Леони?

— Да. — Штойер больше не обращал на него внимания и ответил, глядя в компьютер, на котором печатал какой-то приказ. Вероятно, информировал все службы о запрете Гетцу покидать здание. — Леони в безопасности: GSG9 высылает своего лучшего человека. — Словно это стоило ему больших усилий, он поднял наконец голову и послал Гетцу иронический взгляд. — Доверьтесь мне.

24

— Вы уже думали, что с вами будет дальше, когда все это закончится? — Ира следила за каждым мускулом его лица. Если эта мысль и беспокоила Яна, то он сумел это хорошо скрыть. Когда он никак не отреагировал, она ответила сама: — Вас ждет заключение. Леони не фея, которая прилетит с тремя желаниями в ручном багаже. Не уладится все лишь от того, что вы подержите ее за руку. Вы пойдете в тюрьму, Ян. На годы. В конечном итоге вы так ничего не добились.

— Чепуха. Еще несколько часов назад ее официально считали мертвой. Я же доказал обратное и раскрыл заговор. Леони жива. И она вернется.

— Это случилось бы и так. Послезавтра, на процессе.

— И еще раз чепуха. Фауст лгал до последней секунды. Он манипулировал системой защиты свидетелей и сделал из этого свой личный печатный станок. Он хотел взять три четверти миллиона и растратить их.

— У него был рак печени, — бросила Ира.

— Именно поэтому ему совершенно безразличен процесс. Подумайте-ка сами: сколько еще давали ему врачи? Полгода? Могу спорить, он хотел остаток своих дней наслаждаться роскошью, а Леони при этом оставил бы прозябать за границей.

— Но ведь это абсурд. Такое долгое время не утаишь. Когда-нибудь все всплыло бы.

— Каким образом? Леони добровольно никогда бы не встретилась со мной. Из страха перед отцом она могла бы скрываться от него всю жизнь. А даже если и нет? С чего бы Фаусту беспокоиться о том, всплывет ли когда-нибудь его ложь? Он был смертельно больным человеком. Когда все выяснилось бы, он наверняка уже давно был бы под землей.

— Возможно. И тем не менее вы не правы в отношении того, что сегодня происходит. — Она подняла руку, отметая тем самым возражения Яна, прежде чем он успел открыть рот. — Да-да, я знаю, что сейчас последует. Вы лишь жертва обстоятельств, верно? С вами нечестно играли. Жаждущий власти обвинитель манипулирует государственным аппаратом, чтобы выиграть процесс своей жизни или получить деньги. Все равно. К тому же он всех обманывал. Своих коллег, Леони и даже мафию. И вы из-за этого потеряли все, что было для вас важно: работу, состояние и честь.

— Вы еще забыли моих жену и ребенка, — бросил Ян.

Он склонил голову набок. Секундой позже и Ира услышала приглушенный шум. Она твердо продолжала:

— Точно. Все это очень скверно, Ян. Но все это не давало вам права нападать сегодня на невинных людей. Штук, Тимбер, Флумми и моя дочь ни в чем не провинились. Главному редактору передачи выбили зубы, потом пытали вместе со мной, при этом мы едва не сгорели… — Ира на мгновение замолчала, вспомнив про обещание Дизеля выпить, когда все это будет позади. — Не считая этого, вы сегодня привели в действие операцию, стоившую много миллионов евро, и ввергли всю Германию в чрезвычайное положение, — наконец подвела она итог.

— Я знаю. Мне жаль. Но у меня не было иного выбора.

— Возможно, это самая подлая фраза, которую только может сказать человек вроде вас.