— Эта штука? О господи, нет. Это всего лишь проклятый радиоприбор нашей фирмы. Что ты хочешь с ним делать? — Он выдернул его из чехла и сунул Китти в руки. — Хочешь попросить помощи? Черт возьми, как ты думаешь, почему он не проверил, есть ли у нас мобильники? Потому что и так целый мир слушает эту проклятую программу!

14

«Он у меня прямо на прицеле».

Ира растерянно уставилась в экран. Изображение слегка подрагивало, когда снайпер шевелился. Но не было никаких сомнений: он находился рядом со своим объектом. Быстрее, чем ожидалось, он прошел через пыльную шахту вентиляции до А-студии. Его колени кровоточили, кулаки были разбиты. Но усилия оправдались. Сейчас он лежал у вентиляционной вытяжки, прямо над микшерным пультом студии. Радиоуправляемая микроволоконная камера на лбу снайпера давала крупный план затылка террориста. К сожалению, с этой точки нельзя было видеть всех остальных людей, находившихся в помещении. Для этого полицейскому пришлось бы приподнять пластинку вентиляционного отверстия. Узкой щели между лопастями потолочного вентилятора хватало как раз для того, чтобы привести в нужное положение дуло «Хеклера & Коха».

Раздался короткий сигнал, затем на глазах у Гетца, Штойера и Иры верхний правый угол экрана заполнился новым текстовым сообщением. Полицейский работал с текстовым мини-компьютером. Радиосвязь была бы слишком громкой.

«Ожидаю дальнейших приказов».

— Далеко он продвинулся, — заметил Гетц.

— Хорошо, — ответил Штойер.

— Ничего хорошего! — яростно возразила Ира. — Вы ни в коем случае не должны стрелять.

— Молчать! — Штойер встал со своего стула и положил руку на плечо Гетцу. — Это ваш человек.

Гетц сел и придвинул к себе беспроводную клавиатуру. Его пальцы забегали по клавишам.

«Снять оружие с предохранителя».

Ответ пришел незамедлительно:

«Снял».

— Вам нельзя стрелять в него, — повторила Ира.

«Что делает объект?»

«Набирает номер».

«Какой номер?»

Разрешение мобильной камеры было слишком плохим, чтобы определить порядок набора цифр на телефонном компьютере студии.

«Начинается с 788».

«Это Кройцберг. Мой квартал», — подумала Ира, но ничего не сказала. После того как разрешили при переезде брать с собой свой телефонный номер, в любом случае стало невозможным определить по первым цифрам местоположение того, кому звонят.

«Ждать», — набрал Гетц на клавиатуре и обернулся к Ире: — Почему нам нельзя стрелять?

— Не тратьте свое время впустую на эти фокусы, — буркнул Штойер, который как раз брал бумажный стаканчик с кофе, поставленный перед ним на стол небритым ассистентом со сросшимися бровями.

Человек молча сел к монитору напротив Гетца и комиссара.

— Потому что вы не знаете, что произойдет, если вы в него выстрелите, — продолжала Ира. — Он носит на теле достаточно взрывчатки, чтобы смести все опоры этого здания.

— Это он так утверждает. Но даже если и так, он и сообразить не успеет, как мы разнесем ему череп. Не говоря уж о том, чтобы выдернуть запал.

Теперь Ира не обращала внимания на поток слов Штойера. Вместо этого она погромче включила радио, чтобы лучше слышать передачу.

Террорист как раз набирал последнюю цифру. Раздался длинный гудок, наполнив собой весь офис. Один гудок.

Ира взглянула на Гетца и качнула головой.

— Не стрелять, — беззвучно шевельнула она губами.

Второй гудок. Штойер отставил стаканчик в сторону и уставился на экран.