— Все это какие-то нехорошие новости, — сказал Херцберг и снова сел напротив Иры.

— Вовсе нет. Ведь они сообщают нам кое-что не только о преступнике, но и о дальнейшем ходе его действий: террорист умен, действует творчески и ничего не пускает на самотек, что доказал эпизод с вентиляционной шахтой. За всеми этими действиями скрывается метод. Даже за тем, как он казнит своих заложников. И, возможно, это самое примечательное в нем. Ведь то, что он систематически убивает, до крайности необычно, как все мы знаем.

Херцберг молча кивнул, и Ира была рада, что ей по крайней мере не придется разъяснять ему это основное правило. Жертвы являются лучшей страховкой для террориста. Пока заложники еще живы, они защищают его от нападения и ими можно купить себе путь к свободе. Поэтому вопреки расхожему мнению, питаемому детективными сериалами, при захвате заложников дело редко доходит до смертельного исхода. Мертвый заложник для преступника бесполезен.

— Мы не должны позволить себе уклониться от игры, — продолжала Ира. — На первый взгляд, вероятно, это кажется действиями душевнобольного, но для этого все слишком уж хорошо спланировано. Возможно, здесь речь идет о политически мотивированном расчете. Это могло бы объяснить выбор радиостанции. Террористы охотно используют в своих целях средства массовой информации. Но против этого говорит то, он не выставил своих требований сразу же. Освобождение узников, обмен на заложников, отвод войск из районов кризиса… Экстремисты обычно сразу же говорят, чего они хотят, и выставляют ультиматум. И как бы мы все это ни вертели и ни крутили, есть только один-единственный факт, который мы знаем определенно.

— И что же это?

— Он будет убивать и дальше, до тех пор, пока не достигнет своей цели. Какова бы она ни была.

— Это означит, что вы правы?

В близко поставленных глазах Херцберга за неуверенностью впервые блеснул страх. Ире мимоходом пришло в голову, что наверняка есть женщины, которых впечатляет его многозначительное кривляние. Но она-то к ним явно не относилась.

— Так, значит, мы ничего не можем сделать? — продолжал он спрашивать.

Зазвонил телефон на зарядной станции между обоими компьютерами — Иры и Херцберга. Игорь переключил сюда главный телефон студии.

— Почему же, — сказала Ира и положила руку на трубку. — Мы должны побольше разузнать об этом человеке. И о его акции.

Она указала на открытый вордовский документ перед собой с заголовком «Террорист».

Звонок прозвучал вторично. Это был высокий звук, почти такой же, как у мобильника или дешевого радиобудильника.

— Мы знаем, что ему нужно внимание. Но почему? Почему сегодня? Почему здесь, на радиостанции?

Телефон прозвенел в третий раз.

— Нам нужен его мотив. — Ира произнесла это еще раз. — Его мотив! — повторила она тихо. А потом подняла трубку.

2

— Алло, я — Ира Замин, ваш собеседник на сегодня. Будьте любезны, с кем я говорю?

— Хорошо, очень хорошо.

Ира включила громкую связь, чтобы все в офисе могли слышать звучный голос террориста. Но, кроме этого, она еще держала беспроводной телефон у левого уха, чтобы лучше понимать этого человека. Даже несмотря на легкие искажения, его баритон звучал неподобающе приятно.

— Вы уже озвучили Херцбергу, на кого я похож в профиль?

Ира подняла голову и посмотрела сквозь стеклянную стену бюро в сторону студийного комплекса.