|
Это был турок, хозяин магазина Хакан. Другой выглядел как трафаретный русский боксер: мощное тело, плотное лицо с плоским сломанным носом, широко расставленными глазами и боевым весом не менее ста пятидесяти килограммов. Он был в пляжных шлепанцах, спортивных штанах и грязной майке, которая едва скрывала буйный волосяной покров на его теле. Но самым необычным в его виде было мачете в левой руке и пистолет в правой. Совершенно ясно, что он состоял на жаловании у Мариуса Шувалова, главы восточно-европейской группировки организованной преступности в Берлине.
Ира прислонилась к стеклянной стенке холодильного шкафа с безалкогольными напитками и спросила себя, почему ее оружие осталось дома, на кухонном столе. Но потом ей пришло в голову, что сегодня это все равно не имеет значения. «Обратимся к инструкции, — подумала она. — Глава „Деэскалация“, раздел 2 „Посредничество в условиях кризисной ситуации“». В то время как мужчины продолжали орать друг на друга, не обращая внимания на Иру, она механически повторяла свой контрольный список. В нормальных обстоятельствах она должна была бы потратить ближайшие тридцать минут на то, чтобы оценить ситуацию и приказать оцепить место происшествия для предотвращения ухудшения ситуации, если только русский в это время не кинется, паля налево и направо, в парк Виктория. Нормальные обстоятельства? Ха! В нормальных обстоятельствах она бы здесь не стояла. Прямое столкновение, глаза в глаза и в непосредственной близости, не вызвав перед этим ни малейшего доверия у противников, было похоже на попытку суицида. А ведь она даже не знала, в чем тут дело. Когда двое мужчин одновременно орут друг на друга на разных языках, срочно требуется самый лучший переводчик, какого только можно найти. И ее надо было немедленно заменить переговорщиком-мужчиной. Потому что, даже если она с отличием окончила факультет психологии и получила дополнительное образование в полиции, даже если с тех пор проводила многочисленные операции как руководитель переговоров в отрядах особого назначения на всей территории федерации, в данный момент она могла этими дипломами и грамотами подтереть пол в этой мелочной лавочке. Ни турок, ни русский не станут слушать женщину. Возможно, им это даже запрещает религия. В этом квартале, как правило, речь шла о разборках между мачо, но в данном случае тоже все выглядело не так, словно речь шла о вымогательстве. Иначе русский не пришел бы один, а Хакан уже лежал бы, изрешеченный пулями, уткнувшись лицом в прилавок с сыром. Когда Ира услышала, как русский взвел курок револьвера, бросив мачете, чтобы при стрельбе обе руки были свободными, она кинула взгляд через стекло витрины на улицу. А вот и мотив! Там стоял белый «БМВ» с хромированными ободами и небольшим изъяном: была разбита правая передняя фара, а бампер снесен до половины. В своих воображаемых лекционных материалах Ира отметила те кусочки головоломки, которые были связаны с местом происшествия. «Турок. Русский. Мачете. Поврежденная сутенерская машина. Убитая собака». Очевидно, Хакан столкнулся с машиной русского, и тот явился сюда, чтобы уладить дело «по своей методе», для начала вместо приветствия отрубив голову бойцовой собаке Хакана. «Ситуация безнадежная», — подумала Ира. Единственным плюсом было то, что, если через несколько секунд начнется стрельба, кроме нее, на расстоянии выстрела не окажется ни одного клиента. А то, что дело дойдет до обмена пулями, было совершенно очевидно. Ведь речь шла об ущербе как минимум в восемьсот евро. Вопрос был лишь в том, кто выстрелит первым. И долго ли ждать, пока один из них, промахнувшись, попадет в нее. Ну и хорошо. Здесь никто не собирался отступать так просто. Для каждого из мужчин это было бы и неразумно: первый, кто опустит оружие, получит в голову девятимиллиметровую пулю. Да и позор к тому же. Если он сам не сможет выстрелить, на его похоронах все будут считать его слабаком. |
