— Все различие — в этой девушке! — Ян снова подтолкнул Китти. — Это касается Иры Замин лично. Если мы сыграем следующий Casch Call с Китти, они приведут в движение все рычаги, чтобы найти Леони. Ничего нет сильнее, чем сила матери, и ничего…

Что это?

Ян прервал фразу и взглянул на противопожарные жалюзи перед окнами. Что там происходит?

Сначала он почувствовал вибрацию под ногами. Потом задребезжали диски на полке у двери в студию. Наконец всю студию заполнили нарастающие волны звука. Теперь он не мог говорить дальше, даже если бы хотел. Рокот вертолета там, снаружи, был настолько громким, что вызывал дискомфорт. Нет, хуже. Он причинял боль! И интенсивность звука все нарастала.

Яну казалось, что он чувствует у себя в ушах потоки воздуха, которые напрягают его барабанные перепонки. Он вскрикнул, выпустил оружие и схватился за уши. Обернувшись, понял, что остальные сделали то же самое. Никто не пытался схватить пистолет. Никто не пытался бежать. Все испытывали адские мучения. Ян был уверен: вынь он сейчас пальцы из ушей, к которым он как раз прижимал их со всей силы, они наверняка оказались бы в крови. Слишком уж сильной была боль.

37

Первые двадцать секунд все шло как по маслу, но затем приняло такой оборот, который в полицейских рапортах позже был обозначен как «трагедия».

Как раз в тот момент, когда вертолет направил на студию акустическую пушку, Гетц с помощью взрывчатки открыл дверь в «Зону происшествий». Он ворвался в маленькую студийную кухню. Несмотря на шлем с защитой слуха, он ощущал такое давление в ушах, как будто на рок-концерте стоял возле динамиков. Эта пушка — что-то невообразимое! Похожим прибором было оснащено круизное судно «Королева Мэри-2», чтобы отгонять современных морских пиратов, которые орудовали у побережья Африки. Модификация, установленная в вертолете, была на порядок меньше размером, но и такую громкость можно было вынести, лишь находясь позади источника звука. Гетц открыл мини-компьютер, который был прикреплен на его пуленепробиваемом жилете. По монитору он мог следить за действиями команды А на втором этаже.

— Проверяю щитовую, — прокричал он в компьютер.

В этом шуме акустическая связь была выключена, но его голос передавался голосовым компьютером другим отрядам и на командный пункт в виде текстового файла.

В два шага он достиг технического помещения. Собственно, лишь для того, чтобы убедиться, что опасности оттуда ожидать не приходится. Через две секунды Онассис должен удалить потолочную плитку и с камерой проникнуть в студию. Полутора секундами позже Гетц, переключив экран монитора на положение в студии и позицию Яна, должен надеть свой противогаз и отдать команду группе Б.

Как только взорвется ослепляющая граната, он должен одолеть Яна, пока Онассис будет прикрывать его огнем, если кто-то из заложников окажется опасным. Если потребуется, Гетц может кастетом раздробить Яну позвоночник между позвонками С2 и С3, не повредив при этом спинной мозг. Таким образом тот был бы парализован и не смог бы активировать взрывчатку. Впрочем, ни у кого не было уверенности, что он действительно носит ее на себе. Ни у кого, кроме Гетца.

Глядя на цифровое табло своего шлема, он определил, что прошло только четыре секунды. Через десять секунд, самое позднее, первый шок уже пройдет. Как только Ян осознает, что здесь происходит, он может преодолеть боль и предпринять контрмеры.

Но ситуация с каждой секундой все больше выходила из-под контроля. Первым потрясением стала новость о курьере UPS. Гетц информировал руководство скупыми словами, сознавая, какой парализующий ужас он тем самым вызывает:

— Мертв. Штук мертв.

А это могло означать лишь одно: что Ян все же опасен.