Но сочувствия он не находит. Дорфман смотрит в окно на унылый индустриальный пейзаж: неужели это и есть Нью-Йорк? Впрочем, довольно скоро они уже в городе, и виолончелисту начинает здесь нравиться: на самом деле, он тут уже был, как всякий, кто смотрит американское кино. «А я, наверное, мог бы здесь освоиться», — думает Дорфман.

Боб встречает их в холле гостиницы. Когда он поднимается из кресла им навстречу, Дорфман не сразу узнает его. Иванов и раньше не был румяным здоровяком, но сейчас от него остались кожа да кости. Черная футболка с надписью «iбля» и красным червивым яблоком висит у него на плечах, как мусорный мешок. Гладко выбритое лицо выглядит осунувшимся, утомленным. Волосы безжизненными сосульками достают почти до плеч.

Чернецов не заморачивается разглядыванием старого приятеля, а бросается его обнимать.

— Ты что ж не отвечал-то так долго, а? — восклицает он. — Да мы бы на край света!..

— Привет, Володя. — Боб слабо улыбается, но на объятия отвечает с радостью. — Ну ты же знаешь, наверное, что случилось.

Тут и Дорфман подходит, протягивает Бобу руку.

— Выглядишь чего-то не ахти, — говорит он вместо приветствия.

— Акклиматизация. Не привык еще тут.

— Знакомься, Боб, это Ксю, — спохватывается Чернецов, поймав сердитый взгляд подруги. — Послушай ее, она классно играет. Ну, нам же нужна вторая скрипка, да?

Ксю, не приближаясь к Иванову, делает ручкой и лучезарно улыбается. Ну как такую не послушать?

— Привет, Ксю. Ребята, насчет второй скрипки… Я вам сейчас объясню расклад. Может, вам такое не понравится. Но спасибо, что приехали, без вас полная фигня бы получилась. — Они чувствуют, что Иванов старается быть лидером: вдохновлять, излучать энтузиазм. Получается не очень.

— Сейчас сядем где-нибудь, и объяснишь, — говорит Дорфман. — Лучше рассказал бы все по порядку. Ты в курсе про нашего спонсора?

— Что ты имеешь в виду? — настораживается Иванов.

— Ну, что его застрелили. Здесь, в Нью-Йорке. Я в Интернете видел.

— Застрелили? — Иванов становится еще бледнее, чем был. — Это такая шутка, Миш?

— Ты тут совсем новостей не читаешь, что ли? Здесь компы есть где-нибудь? Пойдем, покажу.

— Давайте заселимся сначала, — встревает в разговор практичная Ксю.

Иванов снова плюхается в кресло. Неужели это правда, про Констатинова?

Получив ключи — их разместили по соседству с номером Боба, и все уже оплачено, — они собираются в номере у Иванова вокруг допотопного ноутбука, который он привез с собой. Все русские новостные сайты пестрят заметками о красочной смерти Константинова.

— Видишь, жена застрелила, — говорит виолончелист. — Что неудивительно, да ведь? Так что можешь больше не шифроваться.

— Я бы сказала, очень даже удивительно, — комментирует Ксю. — Курицу, которая несет золотые яйца… Гусары, молчать!

— Так я, в общем, уже и не шифруюсь, — отвечает Боб Дорфману немного смущенно. — Просто мобильным телефоном пользоваться перестал. Сначала чтобы не нашли, а теперь отвык уже. Сами попробуйте.

— Хорошо, что хоть электронной почтой не перестал, — говорит Чернецов. — Мы что, так в номере и будем сидеть? А выпить за встречу?

Теперь ему никто не возражает, и вся компания направляется в гостиничный бар. Иванов и следом за ним Дорфман заказывают чай, Чернецов — пиво (это слово он внятно выговаривает по-английски).