Я скосила глаза на Алексея и по его виду поняла, что он не прочь был бы выпить сейчас чашечку горячего ароматного напитка.

— Ну, если только одну чашечку для моего помощника, — виноватым голосом произнесла я, дабы упредить возможное недовольство Петровой.

Она скептически пожала плечами, мол, что же вы сразу не говорите, и отправилась на кухню.

— Тебе зачтется, — благодарно сжал мою руку Алексей, — рисковала ты здорово, — он лукаво улыбнулся.

— Ну и мадам, — прошептала я, — чую придется с ней понервничать.

В этот момент на пороге гостиной возникла стройная фигура Ольги Юрьевны.

Она несла серебряный поднос, на котором, к моему разочарованию, на чрезвычайно плоском блюдечке стояла только одна малюсенькая, как венчик полевого цветка, чашечка, ее достоинство заключалось лишь в том, что она была сделана из тонкого прозрачного фарфора.

— Пожалуйста, — церемонно поставила стол этот мизерный «цветочек» Петрова, сахар я положила.

Я незаметно толкнула Алексея в бок, но о" словно зачарованный продолжал смотреть на холеные руки хозяйки.

— Проснись, — шепнула я ему. — Вы та любезны, — подняла я признательный взор на Ольгу Юрьевну.

— Ну что вы, — жеманно отмахнулась она.

— Ольга Юрьевна, — мягким голосом обратилась я к ней, — мы не отнимем у вас много времени…

— А вот это любезность уже с вашей стороны, — усмехнулась она, — я вас внимательно слушаю.

Петрова села в кресло напротив и, продолжая дымить и стряхивать пепел в маленькую бронзовую пепельницу, которую взяла со столика, наставила на меня свои проницательные карие глаза. Да, взгляд у нее, надо сказать, был немного тяжеловат, как, впрочем, и нижняя часть лица.

— Прежде всего меня интересует, — по-деловому бодро начала я, — позавчерашний день, день, когда пропал Александр Петрович.

Петрова немного побледнела и, прежде чем ответить, на миг отвела глаза к окну.

— Что конкретно? — сказала она сдавленным голосом.

Наверное, все же переживает, подумала я, да и как иначе?

— Может, в этот день вы заметили в поведении мужа что-то необычное?

— Да нет, — приподняла она голову и, щурясь, выпустила струю дыма в потолок, — Саша как всегда позавтракал, собрался на работу и уехал.

— А перед этим он ни о чем тревожащем его или тягостном для него с вами не делился? — осмелилась задать я вопрос, ответ на который должен был явиться лакмусовой бумажкой, по которой можно было узнать о «погоде в доме», о семейном климате, так сказать, и мере доверия, проявляемого супругами друг к другу.

— У Саши на работе все было хорошо… — немного растерянно произнесла Ольга Юрьевна и в очередной раз затянулась.

— Вы имеете в виду на фирме? — решила я уточнить и достала из кармана куртки пачку «Винстона». — Можно?

— Да, да, курите, — она поставила на столик миниатюрную бронзовую пепельницу и снова непринужденно откинулась на спинку кресла.

Когда Петрова ставила пепельницу, я заметила, как блеснуло на ее мизинце тонкое колечко в виде змейки с маленьким изумрудом.

— На фирме и по партийной линии, так сказать, все шло отлично. Конечно, — нервно передернула она плечами, — иногда не обходилось без кое-каких накладок, трений и так далее, сами понимаете, такой пост и в бизнесе, и в движений… — авторитетным тоном произнесла она и направила на меня прямой и ясный взгляд.