– Да? – растерялся Оскар.

– Хочу спросить, что ты думаешь о теории полого мира после того, как так отважно пережил наше приключение.

– Она мне кажется очень интересной, – честно ответил Оскар. – Должен признаться, что после того, как я прочитал о путешествии к центру Земли, мне захотелось узнать о теории концентрических кругов Симмса. И теперь мне этого хочется еще больше.

– Меня это очень радует, потому что я хочу продолжать исследования. Знаю, что твой отец будет не в восторге, хочу попросить тебя делиться со мной всеми материалами, которые ты найдешь. Даже если пещера, в которой мы побывали, не была настоящим пустым миром, не хочу отказываться от этой идеи.

– Конечно, – согласился Оскар. – С большим удовольствием. Могу попросить помочь нам моего друга Макса Пеппера. Он редактор «Глобал Эсплорер» и имеет доступ к архивам Музея естествознания и института Смитсона в Вашингтоне.

Лилиенкрон просиял.

– Это было бы великолепно. Я готов искать доказательства теории полого мира много лет. Кто знает, может быть когда-нибудь я и найду вход во внутреннюю часть земли.

Они вместе вышли из главного корпуса и подошли к каретам.

– Благодарю вас всех, – сказал Лилиенкрон. – Наконец-то у меня появилась цель, ради которой я готов начать исследования. Берегите себя. Надеюсь, мы скоро увидимся и поговорим о былых временах.

– Конечно, дорогой Конрад, – рассмеялся Гумбольдт. – Боюсь, правда, что эта теория полого мира – пустышка. – Он улыбнулся Оскару: – Не хотел подслушивать вашу беседу. С каким бы уважением я не относился к вашему усердию, но, боюсь, это тупик. Впрочем, неважно. Если у Конрада есть новый проект и хватает на него золота, пусть он им занимается. Главное, чтобы держался от меня подальше и не уводил жуков из-под носа. А теперь нам пора. Мы же не хотим заставлять Берта ждать.

Они разместились в ландо. Оскар сидел впереди на козлах и наслаждался теплым весенним днем. Светило солнце. По улицам, обсаженным липами, прогуливались пешеходы в легкой, светлой летней одежде. Девушки подмигивали ему, и он чувствовал себя просто отлично.

Когда они проезжали через Бранденбургские ворота, раздались крики. Оскар не мог точно сказать, откуда они доносятся. Но на радостные возгласы они были совсем не похожи. По Плацдарм Плац ехали конные жандармы. Они были вооружены. Пешеходы расступались перед ними, и Берту пришлось направить ландо на тротуар. Где-то послышались выстрелы. Кажется, зазвонили колокола Берлинского собора.

– Что случилось? – заволновались Лена, Шарлотта и Элиза.

– Не знаю, – ответил Гумбольдт. – Но, похоже, дело серьезное.

На соседних улицах тоже появились всадники. Раздались встревоженные голоса. Одна дама даже расплакалась. Лица у мужчин застыли. Гумбольдт спрыгнул на тротуар и остановил мальчика во фланелевом костюме. У того под мышкой была зажата папка, и, похоже, он очень торопился.

– Подожди, – схватил его за плечо Гумбольдт.

Парень был в панике, это было сразу заметно.

– Что… что вам от меня нужно? Отпустите меня.

– Что случилось? – спросил Гумбольдт.

– Вы что не слышали? – у юноши сорвался голос. – Императора убили. Прямо на улице перед музеем. Императрицу Августу Викторию тоже. Считают, что социалисты. Роялисты провозгласили военное положение. На улице разгорелась борьба. На вашем месте я бы ехал домой и затаился. Германия на пороге гражданской войны. А теперь отпустите меня.

Исследователь ослабил хватку, и юноша бросился бежать.

По улицам торопились люди.