Сопла поменяла расположение на девяносто градусов. Турбины добавили мощности, удерживая на весу железную птицу в горизонтальном положении. Пилот сверился с дисплеем в шлеме, сориентировался и посадил самолет на одной ему видимой полянке.

Крышка кабины отворилась, впуская свежий теплый воздух и звуки леса. Скорпион перегнулся через край, повис на руках, прощаясь с пилотом.

— Спасибо, что подбросил. Скажи Дмитрию, чтобы кто-нибудь из ребят мотоцикл к условному месту в воскресенье вечером подогнал. Пешком на экзамены не успею.

— Передам. Обязательно передам. Ну, все, хлопец, гуляй, а я полетел. Керосина может не хватить. Не хотелось бы потом пешком до базы. Не здешний я, заблужусь.

— Не переживай, Дмитрий в один из приоритетов развития поставил переход сначала на твердое топливо, а потом вообще что-то жутко фантастическое получится. В следующий раз точно долетишь. Не все так плохо.

— Будем надеяться.

Скорпион отцепил руки, падая с высоты двух с лишним метров в траву. Приземлился с перекатом. Обежал на безопасное расстояние, махнул пилоту.

Стекло вернулось на законное место, отрезав пилота от внешнего мира. Сопла загудели, взвыли, сжигая траву и выкидывая в воздух едкий дым. Як-141 оторвался от земли. Пилот поигрался с пультом, заставил «птичку» махнуть крылом, потом носом и резко стал набирать высоту. Взмыл в небо.

— Вот и инопланетные технологии. Вместо многомиллионных фильмов ни о чем лучше бы науку развивали. И не так бы летали, — пробурчал Скорпион, провожая птицу под прощальные лучи заходящего солнца.

Вечер плавно вступал в свои права. Солнце опускалось за виднокрай, окрашивая небо кистью незримого художника в малиновые оттенки. Скоро наползут сумерки, зажгутся первые звезды.

Скорпион вдохнул полной грудью, ощущая, как соскучился по природе. Повернулся и невольно вздрогнул. Перед глазами во весь статный рост стоял хмурый Рысь, скрестив руки на груди. Русые длинные волосы трепетали на ветру, синяя повязка на лбу сдерживала лишь малость.

— Я рад тебя видеть, долго ждал. Но раньше ты пешком приходил. Времена изменились или повзрослел?

— Прости, брат. Опаздывал.

— Дело не во времени. Мне пришлось порвать защитный кокон непрогляда, чтобы самолет совершил посадку. Я его полгода налаживал, сам знаешь. Мне до возможностей деда еще шагать и шагать, все приходится своим трудом, путем проб и ошибок… Эх, устал я что-то.

— Да не моя вина, брат. Отец вмешался, все карты переиначил.

— Ну ладно, чего на родню пенять? Рад тебя видеть. Пойдем, чаю попьем, — Рысь улыбнулся, суровый взгляд растаял.

Брат крепко обнял. Вдвоем пошли к дому, где на веранде уже парил самовар и воздух смешался сладкими привкусами печеных угощений.

— Брат, я тоже рад, — Скорпион замедлил шаг, — слушай, я пока летел, мне сон один родовой приснился. Забавный такой. Ты знаешь о пятом сыне Святослава?

Рысь невольно остановился, печально выдохнул:

— Мечеслав? Ну откуда ты знаешь про Мечеслава?

— Я не знал, как его звали. Я не досмотрел. Времени не хватило.

Рысь первым взобрался по крыльцу, разлил по тарелочкам чай, придвинул фиалки с пятью сортами меда. Убрал тряпицы с тарелок, полных сладких ватрушек, печенья, бубликов, снова вздохнул:

— Все-то ты знаешь. Я сам недавно докопался.

— Ну, рассказывай, рассказывай.

Скорпион старался не смотреть на накрытый стол, но подлое зрение послало сигнал мозгу, что под руками еда, ресурс. Обоняние тут же уловило тепло, свежесть печеного. Даже ветерок вступил с ними в союз, нагулял аппетит. Мозг взбунтовался, отвоевав себе часть тела.