— Да. Может, вы были правы, когда сказали, что она хорошо умеет убегать.

— Что значит «может»?

Тони повернул голову ровно настолько, чтобы ухмыльнуться Генри. Он понял, что сделал это, только тогда, когда у него заболела распухшая губа. Парень быстро унялся и наблюдал, как изменилось выражение лица Генри.

Фостер нагрянул сюда и начал говорить о том, как нашел Алана Ву, о копах, об Арре. Достаточно длинные паузы уже случались, но ни в одну из них пока еще не проскользнуло неловкое молчание.

«О черт! Вот оно, начинается».

— Тони, насчет прошлой ночи…

— Эй, вы были голодны, я понимаю. Вам надо было покормиться. Пустяки.

— Что?

Генри понял, о чем говорит Тони, прежде чем тот начал объяснять.

— Нет, не тогда, когда мы расстались. Раньше…

— Когда вы свистнули и я прибежал? Я же сказал — пустяки. В этом есть и большие плюсы, Генри. Я смиряюсь с этим, как и в ту пору, когда мы познакомились. Скажу еще вот что. Я устал это обсуждать. Вы владеете моей задницей — тоже мне новости! Я живу потому, что вы мне дозволяете? Что ж, спасибо. Давайте покончим с этим и двинемся дальше. Не нужно все время освежать в памяти «основу наших взаимоотношений».

Тони изобразил пальцами самые саркастические кавычки, какие только мог. Он полностью сознавал, что Генри слышал бешеный стук его сердца. Такими вот кавычками могла бы гордиться сама Эми.

— Это не один из ваших выдуманных романов, а реальная жизнь. В ней никто не говорит о таких вещах. Лады?

Теперь он сам мог слышать стук своего сердца, главным образом потому, что в комнате царила полная тишина.

Похоже, прошел целый год, а то и два.

Потом Фицрой вздохнул и выдавил из себя:

— Никогда нельзя недооценивать способность мужчин-североамериканцев отрицать очевидное.

Тони скривил губы.

— Укусите меня в зад!

Золотисто-рыжие брови приподнялись.

Замигала одна крошечная лампочка из двух дюжин, вкрученных в канделябр, прикрепленный над обеденным столом. Зашумел холодильник. Этот звук выплеснулся из кухни. Порыв ветра, прилетевший с Фалс-Крик, швырнул в окно дождь. Капли начали бить по стеклу в стремительном ритме стаккато.

Генри фыркнул, тихо захихикал и начал смеяться.

Фостер заморгал и уставился на вампира. Юноша чувствовал, как у него отвисала челюсть. Видел ли он когда-нибудь, чтобы Фицрой вот так потерял над собой контроль?

Вампир рухнул на подушки кушетки. Он даже подпрыгнул на зеленой кожаной обивке, закрыл глаза и схватился за живот.

Генри начал успокаиваться. Глаза цвета лесного ореха открылись. Он посмотрел на Тони и снова зашелся неудержимым смехом.

— Эй, это было не так уж смешно! — запротестовал парень.

Фицрой выдавил почти внятно:

— «Укусите меня в зад», да?

«Вообще-то, если хорошенько подумать, может, это и вправду смешно».

Прошло некоторое время, прежде чем они перестали поддразнивать друг друга. Ребра Тони болели, когда он двинулся к лифту вместе с Генри.

— Ты понятия не имеешь, как я беспокоился, что ты…

Парень стукнул вампира плечом.

— Возненавижу вас?

— По меньшей мере.

— Нет, между нами все в порядке. — Тони жестом пригласил Фицроя войти первым, перешагнул через порог и нажал на кнопку вестибюля. — Хотя я чувствую, что вот-вот грянет воодушевляющий хор: «Мы с тобой против целого мира».

— Тебе двадцать четыре. Откуда ты вообще знаешь эту песню?

— Женщина, которая работает в грузовике обслуживания, большая фанатка Хелен Редди.