Может, один из наших отсыпается там, прежде чем двинуться домой после того, как перебрал спиртного в соседнем баре? Или это охранник идет с другой стороны павильона звукозаписи, а свет его фонарика заслоняют постоянные декорации? Ладно, последнее маловероятно. Если верить словам одного сценариста, охранник проводит большую часть времени на кухне, работая над собственным сценарием, разумеется, когда Чи-Би нет в здании.

Это мог быть заложник теней. Ли выключил свет, но Маус этого не делал. Если тени требовалось тело, которое ничего не видело, тогда ее устроила бы темнота. Так лучше прятаться. Хотя в этом случае она потеряла бы возможность использовать в качестве оружия тень, отбрасываемую заложником. Если этой кляксы не видно, то какое из нее оружие?

Может, у твари имелось нечто другое, скажем пистолет?

Наверное, я слишком часто смотрю американское телевидение.

Подожди-ка! Это могут быть все оставшиеся заложники теней. Если только не существует правила, неизвестного мне и гласящего, что они должны появляться по одному.

Посмотрим на часы. Десять сорок три. Ворота откроются только через полчаса. — Тони отошел назад, в то время как Генри сделал шаг вперед. — Какой толк в размышлениях, когда нужно всего лишь задать вопрос?»

— Сколько? — прошептал юноша.

— Я слышу только одно сердцебиение.

— Арра?

— Не знаю.

— Заложник тени.

Ответом был блеск зубов.

— Я тебе скажу через тридцать секунд.

— А что потом?

— Иди к воротам и начинай устанавливать большой свет.

— В темноте?

— Используй фонарик. Помни, что темнота им мешает. Они не могут пустить в ход тени, отбрасываемые заложниками.

— Ба, Генри! Я сам и раздобыл эти сведения, помните?

Фицрой раздраженно свел брови.

— Тогда к чему эти вопросы?

С этими словами он скользнул в звуковой павильон.

Темнота в помещении не была беспросветной, как и всегда в рабочие дни. Горящий знак «выход» и светодиоды на не выключенной аппаратуре давали Генри возможность видеть. Не четко, но вполне сносно.

Примесь запаха иного мира, просачивающегося сюда дважды в день, мешала вампиру принюхаться и определить, чью жизнь он чуял. Вонь свежей краски, проникающая в павильон, была подобна туману, который Фицрой не мог разогнать.

«Неважно. Сердечный ритм говорит мне, что добыча не спит, а люди редко сидят и бодрствуют в темноте. Значит, это заложник тени. Он ждет, когда откроются ворота».

Генри скользнул мимо фальшивой стены и помедлил. Теперь вампир находился достаточно близко к добыче и по запаху определил, что это женщина.

«Волшебница? Не знаю. Тут слишком много других, более сильных запахов, чтобы различить такие подробности».

Заложник стоял в точности под воротами, завернувшись в самый обычный пластиковый дождевик.

— Двадцать восемь Раймондов Дарков, двадцать девять Раймондов Дарков, тридцать. — Тони вытер влажные ладони о бедра и расправил плечи. — Кто не спрятался, я не виноват.

Он надеялся, что Генри хватит форы в тридцать секунд, чтобы закончить разведку. Если не хватит, неважно. Большая лампа должна была быть на месте, готова к действию, когда ворота откроются.

Тони включил фонарик, направил луч на пол и двинулся к осветительной панели.

«Не волшебница. Девушка, ровесница Тони».

Она откинула полы плаща и глубоко засунула руки в карманы комбинезона. Генри шагнул на край съемочной площадки. Девушка стояла там, где нужно. Ему не требовалось идти дальше. Она переступила с одной нога на другую. На ней были красные кеды.