— Вы не заткнули ему рот, — заметил Питер, когда Маус рывком приподнял Хартли, а потом перекинул через плечо.

Скотч зловеще скрипнул.

— У него забит нос.

— Боитесь, что он задохнется?

— Ну и пусть, — пробормотала Кейт, когда Маус ответил Питеру утвердительно.

— Так, все. Это последняя капля! — Тина высморкалась и повернулась к молодой женщине, произнося слова с той четкостью, с какой говорят только монахини и старшие сержанты: — Я сыта по горло вашим поведением, юная леди. Отныне вы будете произносить конструктивные реплики либо держать рот на замке. Вы меня поняли?

Казалось, даже дом ожидал ответа Кейт.

Тони ходил в католическую начальную школу и до сих пор помнил уроки, проходящие под стальными взорами старших монахинь. Очевидно, сестры Марии Магдалины тоже вбили в Кейт определенные условные рефлексы.

— Да, мэм.

Как ни странно, девица выглядела почти умиротворенной, когда повернулась и вслед за Тиной вышла в коридор.

«Она знает, кто тут главный», — понял Тони, убираясь с дороги Мауса.

Потом парень поднял обе свечи — свою и Хартли — и стал ждать Питера, который держал фонарь.

Но режиссер стоял, пристально глядел на темную лужу, расплывшуюся на полу, и не замечал, что остальные уже ушли. Он покачивал фонарем, завороженный тем, как пламя отражалось в крови.

Наконец, спустя долгое время, режиссер вздохнул и сказал:

— Слишком много крови, люди. Давайте попытаемся удержаться в рамках реализма.

— Питер?

— Может, ты и знаешь, что происходит, но не должен считать себя крайним, Тони. — Питер говорил слишком тихо, так, что его мог услышать лишь тот, кто стоял на расстоянии вытянутой руки. — Я получаю большие бабки, поэтому в ответе за происходящее.

«Питер, как и Тина, является голосом разума. Она одна не способна удержать всех вместе. Режиссер не может оступиться».

Тони фыркнул и спросил:

— Чи-Би платит большие бабки?

Режиссер вздрогнул, мгновение внимательно смотрел на Тони, потом хмыкнул и ответил:

— Относительно большие. Пошли, им нужен свет.

Они оставили Хартли в кругу из соли. Тот угрюмо пялился в потолок.

На кухне горела пара свечей, чтобы Питер смог донести фонарь до столовой, где стоял второй, погашенный, чтобы не тратить зря керосин.

Все последовали за телом Бренды в гостиную.

Ее положили возле Тома. Руки Ли заметно дрожали, когда он отпустил плечи покойницы и распрямился. Адам присоединился к остальным, но Ли так и стоял над Брендой. Его рубашка, отражавшая свет фонаря, была сверкающе-белой, похожей на маяк.

«Я должен пойти к нему. Ему нужно…»

Вот только Тони понятия не имел, что именно.

Немую сцену прервал Мэйсон. Рид, сделавший эгоизм краеугольным камнем своего характера, шагнул вперед, очутился плечом к плечу с Ли и предложил ему сигарету.

Николас посмотрел на руку Мэйсона, потом на его лицо, почти улыбнулся и сказал:

— Спасибо, я не курю.

— Хорошо. — Рид убрал пачку обратно в карман пиджака. — Потому что это моя последняя сигарета.

Теперь Ли улыбнулся по-настоящему, сверкнул зубами и покачал головой.

— Болван.

— А я-то думала, вам, геям, положено быть чувствительными, — пробормотала Эми.

Она стояла так близко, что ее дыхание согрело ухо Тони. Будь это не так, он предложил бы укусить его в зад…

Когда Ли повернулся, он как будто пытался что-то или кого-то найти.