Логично было предположить, что тьма сосредоточивалась в тех местах, где стояли самые жуткие книги. Значительная часть их находилась рядом со столом Каулфилда, который сам по себе источал нечто тошнотворное.

Тони поставил ноутбук на кресло у стола. Он велел себе управиться за десять минут, оставшихся до «повторного показа» Люси, и не упустить единственный шанс найти дневник во время пребывания в собственном времени.

Столешница и ящики спереди были отполированы до зеркального блеска. Когда Тони потянулся к узорчатой медной ручке среднего ящика, собственное отражение бросило на него выразительный взгляд, спрашивая, уверен ли он в том, что хочет это сделать.

— Нет, что не хочу.

Ящик был заперт. Тони вытащил дешевый карманный ножик, висящий на кольце с ключами, воспользовался уроками, полученными целую вечность назад в колонии малолетних преступников, и взломал замок. Может, в ноутбуке имелось заклинание, которое позволило бы не повредить полировку, но у парня было мало времени.

Плевать он хотел на царапины.

Ящик оказался пустым, как и все прочие.

Никаких секретных отделений. Ничего, приклеенного к днищам.

Он сунул голову в пустое пространство справа. Ничего. Слева. Там что-то блестело. Пальцы Тони нащупали прямоугольник глянцевой бумаги. Наверное, он вывалился из верхнего ящика, а потом, благодаря влаге, времени или тому и другому, прилип к боковой стенке.

«Поддеть его кончиком ножа…»

Тони поймал падающий листок и поднес к монитору.

Фотография. Улыбающаяся женщина сидит на нижней ступеньке крыльца перед домом. Одной рукой она отводит от лица темные волосы, другой придерживает на коленях смеющегося малыша. Большая часть надписи оторвалась, прилипла к боковой стенке стола. Тони сумел разобрать единственное слово — «Карл».

Наверху, в детской, младенец перестал плакать.

— Дерьмо!

Он сунул фотографию в карман, и тут зажегся свет.

— Сукин…

Фостер закрыл глаза, почувствовал, как все переворачивается в животе, и задом начал отползать от стола. Он отталкивался от выдвинутых ящиков, от кресла и не останавливался до тех пор, пока не стукнулся лопатками о нижнюю часть ближайшего шкафа.

Во время всех остальных «повторных показов» дом, похоже, был пуст, если не считать умирающих. Но не в этот раз.

Тони открыл глаза.

За столом никого не было.

Однако он видел, что там сидел Крейтон Каулфилд. Голова Тони оказалась почти у того на коленях. Его левое плечо и нога Каулфилда находились в одном и том же месте.

Тони встал. Его по-прежнему могло вырвать.

Каулфилд сидел за столом. Он…

— Блин!

Он писал.

«В дневнике?

Кто знает!

Конечно, теперь, когда я хочу увидеть Каулфилда, где он? Это еще хуже, чем Стивен и…»

Тони побежал к очагу, над которым висело зеркало.

В его времени стекло покрывал тонкий слой пыли. Здесь, в воспоминании о тысяча девятьсот шестом году, зеркало сверкало. Оно было примерно в три раза меньше нового, вставленного в золотую раму, и не больше его походило на изобличителя сверхъестественного.

«Поднимите руку все, кто считает, что это важно…»

Глубокий вздох. Одна нога на камине. Левая рука прижата к камню вплотную к краю каминной решетки. Тони устроился так, чтобы не смотреть на собственное отражение, и заглянул в зеркало.

Крейтон Каулфилд сидел за столом и что-то писал в какой-то книжечке, которая вполне могла оказаться дневником. На таком расстоянии и под таким углом трудно было сказать наверняка. Фостер сосредоточенно нахмурился и подался к зеркалу чуточку ближе.

Крейтон Каулфилд поднял глаза.

«Блин!»

Тони инстинктивно отшатнулся и взглянул на другой конец комнаты.