Скорую она вызывать не умела, но по странной прихоти старушечьей памяти, помнила телефон брата покойной.

Долго не отвечали, потом заспанный женским голос сердито спросил:

– Алло?

– Василь Ильича, – приказала бабуля. Женский голос удалился, позвал: «Васенька, тебя… ну проснись, милый, проснись…»

– Да? – грянул бас главного инженера завода подъемно‑транспортного оборудования.

– Василь Ильич? – сказала бабуля. У нее дрожал голос. Мир сломался. Произошло что‑то серьезное – и не с ней. – Это от Валерии Ильинишны. Заболела она очень. Приехали бы?

– Что с ней? – охрипшим голосом спросил главный инженер.

– Да не знаю. Лежит и не встает.

– Врача вызвали?

– Номеров я не помню…

– Ноль три!!! – закричал главный инженер. – Немедленно вызывайте, я буду минут через сорок! Поняли? Ноль три!

Он швырнул трубку и молча стал одеваться. Руки тряслись. Жена помогла ему застегнуть пуговицы рубашки, подала пиджак.

В этот момент отчаявшийся Юрик остановил такси. В пальцах, потных и ледяных, он стискивал мятые рублевки. Он долго не мог решиться, ведь это привилегия взрослых – поднимать руку наперерез мчащемуся зеленому огню. Но выхода не было.

– По… пожалуйста, – пролепетал он, дрожащей ручонкой протягивая шоферу деньги.

В этот момент на Луне, в цирке Кюри, упал небольшой и очень странный метеорит. Он был порожден внутри Солнечной системы, он пришел из дальних глубин. Он по касательной чиркнул скалистую поверхность внешнего кольца и почти полностью испарился. Но термический удар не повредил спор инозвездной жизни, тысячелетиями дремавших в пористом камне, и лишь рассеял их по площади в несколько сот квадратных метров. В 2013 году один из луноходов Третьей международной лунной, осторожно переваливаясь на осыпях, прокатит по краю зараженной субвирусом поверхности, и все дезинфекционные ухищрения на Земле не смогут нейтрализовать несколько спиралек длиной не более трех десятков ангстрем, застрявших на протекторах лунохода. Сам по себе субвирус окажется совершенно безвреден, и в течение четырех лет его ширящегося присутствия на Земле просто никто не заметит. Но в ту пору в некоторых технологически не развитых странах еще применялся бактериальный метод очистки промышленных стоков – передовые страны уже отказались от него как от мутационно опасного – и тут субвирус найдет себе пару. Внедряясь в рабочие микроорганизмы, он породит совершенно новый штамм. В марте 2018 года из допотопных отстойников, почти одновременно в разных концах света, лавиной хлынет синдром цепного распада ретикулярной формации, или, в просторечии, лунный энцефалит. Это будет Апокалипсис. За каких‑то одиннадцать месяцев энцефалит выкосит треть Человечества, и он выкосил бы всех, всех до единого, если бы методику лечения не удалось разработать молниеносно.

Дима оторвался от ее губ. Несколько секунд они стояли молча, глядя друг другу в глаза, и, наверное, впервые в жизни почувствовали счастье. Потом он глубоко вздохнул, наклонился и поцеловал ее снова.

Я остановил развертку. Меня знобило, душа готова была наизнанку вывернуться от боли. Следовало прийти в себя, отдохнуть, успокоиться хоть немного. И потом – нелепо, но мне казалось, что если я оставлю их вот так, прильнувшими друг к другу, ее рука с очками в пальцах неловко обнимет его плечо, его рука у нее на затылке, а другая, именно с нею, с Ингой, вдруг ставшая целомудренной и не желающей ничего красть, так и не решается выбросить ее дрожащие пальцы и лечь хотя бы ей на спину – если оставлю их так, они смогут чуть подольше побыть вместе. Хотя я прекрасно видел, что одновременно с ними и таймер замер на «1975.