|
А насчет разобраться? Если бы все было так просто. В том-то и дело. Но мы не на теоретическом семинаре. – Чекменев сделал рукой отсекающий жест. – Суть в другом. Почему, собственно, мы с вами и говорим. Руководители или вдохновители террористов возлагали на эту штуку такие надежды, что вы с Ляховым объявлены кровными врагами всех правоверных и наказание вам одно. Соответствующая фетва, или, по-нашему говоря, постановление высшего духовного авторитета, уже издано. – Быстро работают, – только и сказал Тарханов. В том, что их фамилии стали известны, ничего удивительного не было. Любой местный житель приграничной полосы знал его в лицо, а уж соответствующие службы террористов наверняка располагали и более детальной информацией. А как умеют болтать у нас в войсках и штабах, ему рассказывать не надо. Не исключено, что какой-нибудь бойкий журналист уже и статейку накатал с приложением фотографий. – Поэтому вам, Сергей Васильевич, самое время умереть, – с совершенно серьезным видом сообщил Розенцвейг. Подождал, как отреагирует капитан, не увидел ответной реакции и закончил: – Разумеется, с последующей реинкарнацией. – Вы так серьезно к этому относитесь? Не проще замениться куда-нибудь в отдаленный гарнизон России? Кто меня будет искать в Петрозаводске, Вологде или Хабаровске? Да и зачем? Что пристрелить меня они не прочь – никаких сомнений. Если на мушку попаду. Но объявлять всероссийский розыск? Вот вашим коллегам здесь остерегаться надо. – Это уже наша проблема, – успокоил его Розенцвейг. – А мстительность арабов, или, может, не только арабов, недооценивать не надо. Если они что задумали, десять лет искать будут. Тем более не только в бомбе дело. Вы там заодно ухитрились весьма уважаемого шейха шлепнуть, который с караваном шел. И священный предмет, при нем находившийся, исчез. Они это все на вас повесили, так что мстить намерены всерьез и основательно. – Да, дела, – обреченно вздохнул капитан. В отличие от романтично настроенного Ляхова перспектива начинать новую жизнь под другим именем и с другой биографией его отнюдь не прельщала. Слишком много вопросов практического характера возникало сразу. – Впрочем, новобранцы Иностранного легиона до сих пор поступают именно таким образом. И ничего. Пока буду лежать, обдумаю и суть, и детали. – Само собой. Неделька у вас еще есть, как говорят врачи. Заодно и мы понаблюдаем, не проявит ли кто повышенный интерес к этому госпиталю. Когда гости собрались уходить, Сергей попросил Чекменева устроить ему встречу с Ляховым. – Хотелось бы напоследок повидаться с парнем. Сказать ему несколько слов, вроде как политическое завещание. Вы же и ему «переселение душ» намечаете? – В принципе, это можно устроить. Вообще-то он на днях должен улететь на родину, «в очередной отпуск», но я ему передам вашу просьбу. Он уже и сам просил о свидании, но тогда врачи не рекомендовали. Только уж я попрошу – никаких разговоров о вашей будущей «смерти». – Хотите, чтобы это было для него сюрпризом? – неловко пошутил Тарханов. – Отнюдь. Обычная предосторожность. Каждый должен знать ровно столько, сколько требуют обстоятельства. Мало ли что может случиться, попадет он, не дай бог, в руки неприятеля, под пытками или наркотиком выдаст, что вы живы. Вам лишний риск, нам лишние хлопоты. Может, в дальнейшем, когда слегка утрясется, вы с ним еще и встретитесь. |
