Труайя: «В стремлении обеспечить триумф подлинной демократии Дюма решил отойти от Кавеньяка и его клики палачей, поддержав Луи Наполеона, который, с его точки зрения, по крайней мере ничем не провинился перед родиной». Сам Дюма 1 сентября 1849 года, спустя девять месяцев после выборов, объяснял в «Месяце», почему агитировал и голосовал не за него, а за Луи Наполеона: «…он [Кавеньяк], несмотря на свои заслуги, которые, как нам казалось, не нуждаются в поддержке, использовал газету для своих целей; он использовал для своих целей республику… 23 июня, когда нужно было прийти на помощь своему народу, он проявил медлительность, которая залила Париж кровью, и нам трудно видеть в этой медлительности что-либо иное, чем нерешительность генерала или амбиции диктатора… Мы голосовали За Луи Наполеона, потому что его избрали депутатом пять департаментов и это было выражение всеобщей воли… мы чувствовали, что его популярность, проникшая в самые темные слои общества, была плотиной, что сдержит всех этих якобинцев, монтаньяров, санкюлотов… Все, что связано с ним, было надеждой; понятно, что эта надежда была инстинктивной, она опиралась на неизвестное».

На новые пьесы не было времени и сил, осенью Исторический театр ставил «Трактирщика из Женевы» П. Фуше, «Отца Лазаря» Ж. Бушарди, «Лондонские тайны» П. Феваля, 17 декабря — «Антони» с Беатрис Пирсон в роли Адели. «Пресса» требовала романа, начали с Маке писать «Ожерелье королевы» — продолжение «Бальзамо», но довольно косвенное: в 1785 году графиня Жанна Ламотт-Валуа и кардинал Луи Роган от имени Марии Антуанетты купили дорогое ожерелье, расплатившись векселями; на суде Роган все свалил на сообщницу, которая была приговорена к телесному наказанию и заключению в тюрьме для проституток Сальпетриер. Источников масса: «Записки беспристрастного современника об исторических событиях конца восемнадцатого столетия» Жана Жоржеля, «Записки о частной жизни королевы Марии Антуанетты» Жанны Кампан, мемуары Леонара Антье, парикмахера королевы. Роль королевы в этом деле спорна, авторы выбрали точку зрения, согласно которой она невиновна, но предупредили читателей, что не будут объективны: «Именно потому, что сегодня можно говорить все… не будет сказано ничего дерзкого о королеве-женщине, ничего сомнительного о королеве-мученице».

Одновременно Дюма затеял писать (один, на основе мемуаров маркиза Рене д’Аржансона, министра Людовика XV) исторический труд «Регентство» и его продолжение — «Людовик XV и его двор»; работа шла медленно, а выборы приближались. Уж наверное кровавый Кавеньяк все сделал, чтобы уничтожить конкурентов? Чернышевский: «Правительство Кавеньяка не позволило себе ни одной интриги, ни одного незаконного действия во вред своему противнику… С незапамятных времен в первый раз французы видели правительство, которое закон ставит выше собственных интересов и не хочет злоупотреблять своей силой». 10 декабря выборы, девять миллионов зарегистрированных избирателей, явка 81 процент, наблюдатели отметили нарушения лишь в Гренобле. Ватбле не набрал ничего, Ламартин — 0,23 процента, Распай — 0,51, Шангарнье — 0,96, Ледрю-Роллен — 5,06, Кавеньяк — 19,81 процента. Луи Наполеон — гром среди ясного неба — получил 74,33 процента, а в некоторых сельских округах более 90 процентов. Меньше всего — хотя больше 50 процентов — он набрал в Париже; «креативный класс» и часть рабочих были ошеломлены. Жюль Верн — родителям: «Хотя выборы уже прошли, возможно, что еще будет шум. Вчера вечером огромные толпы народа пробегали по бульварам с ужасными криками и бранью. По улицам фланировали усиленные патрули. Повсюду собираются возбужденные группы людей».