– Камень! – Она произнесла это вслух, чтобы не переключать энергию на мыслепередачу. – Он оживает, смотри!

– Должно быть, мы где‑то рядом, – тихо, почти шепотом, ответил Туран.

Но если двойник ее камня в глубинах океана… Она боялась подумать о таком исходе. Приникнув к иллюминатору, девушка пыталась разглядеть, что впереди. Солнце мешало смотреть, било в глаза, – и все же… Какой‑то силуэт возвышается там, над водой…

– Туран, остров!

Он заложил вираж, самолет сделал круг. Все, что она видела внизу – острые пики скал, лишенные всякой растительности. Как же им садиться? Для флиттера оказалось бы достаточно маленькой площадки. Но летательным механизмам этого мира необходимо значительное пространство для взлета и посадки.

Туран продолжал кружить над клочком суши, глядя вниз.

– Остров больше, чем я думал. Или рассказы о нем неточны, или с момента своего появления он еще больше выступил из воды.

– Смотри! – закричала Дзанта. – Вон туда, на юг!

От утесов прямо в бушующее море тянулся мол, сложенный из огромных каменных плит. Волны бились о них, оставляя шапки пены. Каменная гряда напоминала огромный пирс, к которому могло причалить много больших кораблей.

– Ты сумеешь сесть на эту полосу?

– Единственный способ узнать это – попробовать, – последовал еле слышный ответ.

Туран изнемогал от напряжения, он был уже готов садиться куда угодно.

Опять Дзанта зажмурилась, когда колеса коснулись камней и запрыгали по мокрой полосе. Судя по тряске и толчкам, плиты были не так гладко пригнаны друг к другу, как казалось сверху.

Но вот мотор замолк, они остановились. Девушка осторожно выглянула в иллюминатор, но ничего не увидела: он весь был затуманен водяными брызгами. Тогда она открыла дверцу. Самолет затормозил у самой воды, но, так или иначе, они были в безопасности – не разбились о камни и не сверзились в морскую пучину.

– Туран!

Молчание. Дзанта посмотрела: он неподвижно сидел, откинувшись на сиденье. Она потрясла его за плечо.

– Туран!

Медленно, словно преодолевая сильную боль, он повернул голову. В потухших глазах была смерть.

– Я больше не в состоянии держать тело. Помоги, открой мозг!

Страх охватил Дзанту. Бросив фокусирующий камень на колени, чтобы его излучение не было помехой, она обхватила руками голову Турана, словно книгу, которую ей необходимо прочесть во имя спасения собственной жизни.

Информация перетекала в ее мозг – все, что ее товарищ узнал от солдата. Он передавал ей инструкции – как действовать здесь, как улететь отсюда, завершив все намеченное. Когда он закончил передачу, она закричала:

– Держись! Ты обязан держаться, иначе…

Иначе они останутся здесь навсегда. О, это хуже смерти! Смерть… Может быть, она отпустит его, получив назад тело, которое ему так и не удалось до конца оживить? Этого девушка не знала… Но зато знала то, что не должна позволить ему умереть. Значит, ей предстоит найти ключ и к их возвращению, и к его оживлению.

Дзанта склонилась над угасающим телом. Инстинкт заставил ее попытаться вдохнуть в него жизнь тем способом, который был известен ее народу с древних времен, когда никто даже не подозревал о существовании психической энергии. Ее губы коснулись помертвевших губ Турана. Она хотела, чтобы ее жизненная сила передалась таким путем к нему.

«Держись!»

Время… Оно снова было ее врагом. Скорее за дело! Она выпрыгнула из кабины, прижала к груди камень и двинулась вдоль осклизлых плит. С воздуха этот путь представлялся короче. Самолет стоял примерно на середине полосы, и ей предстояло немало пройти до островного массива.

Дорога, безусловно, была делом чьих‑то рук, а не слепой природы.