Я села обратно на сиденье, заставляя удержать то, что осталось от обрывков моего разума. Если бы я поверила достаточно сильно, что эти двое красивых, но явно неуравновешенных мужчин просто подбросят меня до гостиницы, а не собираются предать какому-то ужасающему кровавому ритуалу, вероятно, я могла бы выйти из этого с неповрежденным рассудком.

Алек вновь рассматривал меня дружелюбным взглядом.

– Мы могли бы отправиться к книготорговцу и посмотреть, подтвердит ли он ее историю.

– Это будет просто пустой тратой времени. Уверен, магазин в это время будет уже закрыт.

– Если бы я все еще говорила с любым из вас, что не соответствует истине, потому что я больше не признаю ваше присутствие, я бы указала, что хотя магазин закрыт, там может быть своего рода ключ относительно происхождения закладки, – сказала я, спокойно изучая ноготь.

– В этом есть смысл, – согласился Алек.

Я решила выпрямиться достаточно, чтобы наградить его благодарной улыбкой. Он развернулся и слегка подмигнул. Я начала ощущать легкое тепло, когда краска смущения снова устремилась вверх. Может такое быть, что он флиртовал со мной? Мужчина – красивый как он? Так скромно, как это возможно я села прямее увеличивая до предела свои достоинства (большие сиськи) и доводя до минимума недостатки (залежи тела).

– На самом деле, нет, но если ты собираешься настоять на том, чтобы дать ей презумпцию невиновности, мы вполне могли бы быстренько покончить с этим, а затем доставить ее на совет.

– Совет? – Спросила я, хватаясь за спинки их сидений и подтягивая себя вперед. – Что за совет?

Лицо Кристоффа казалось было сделано из гранита, настолько оно было холодно, как и сопутствующий пристальный взгляд, брошенный им в мою сторону.

– Я думал, вы не разговариваете с нами.

– Я решила, что в интересах избежания международного конфликта, сохраню линию связи открытой. Что за совет?

– Моравский Совет, – сказал Алек, ударив по газам и посылая нас рывком по ухабистой улице, делая крутой U-образный разворот, направляясь назад в сердце городка. – Не волнуйтесь, Пия; если вы правда та, за кого себя выдаете, вам нечего опасаться Совета.

Я села обратно, хватаясь за ремень безопасности, не расположенная пристегиваться на всякий случай, надеясь скоро совершить побег.

– Просто из нездорового любопытства, что именно за Моравский Совет? И что произойдет, если я сказала неправду?

– Вы предстанете перед Советом, чтобы ответить за семьдесят три смерти, которые ваши люди учинили за последние три года, – ответил Кристофф глубоким лиричным голосом, пославшим дрожь восторга по моей спине, как будто он так явно не отталкивал меня и, по-видимому, не заблуждался, что я была кем-то плохим.

– Мои люди? – Спросила я, пробегая в уме по ближайшим членам своей семьи. – Они управляют яблоневым садом в восточном Вашингтоне. Не думаю, что они проводили какую-то массовую казнь, о, фу, годы и годы. Хотя с моим братом, вы никогда не сможете договориться. Он же Майкрософтовский яппи.

Мой юмор, каким бы он ни был саркастическим, не прошел мимо Алека. Он хихикнул и сверкнул мне быстрой ухмылкой в зеркале, прежде чем вернуть взгляд к дороге, когда мы приблизились к площади.

Кристофф фыркнул и отвернулся к окну.

Я полагала, что у Алека займет вечность найти место для парковки, но он решил проблему, просто припарковавшись бочком поперек тротуара.

– Этот книжный магазин? – Спросил он, указывая на конец улицы, где она сообщалась с полностью пешеходной площадью.

Я кивнула.

– Позвольте мне взглянуть на книги, – сказал Алек, открывая для меня дверь и предлагая руку, чтобы помочь выйти из машины.