– Святой Иосафат и волшебник Оз, – чертыхнулась я, страх пронесся по моей спине. – Вампир. Настоящий вампир. О, милый Боженька… а Алек знает?
Он скосил на меня взгляд, подразумевавший, что я была идиоткой, который в этот момент, вероятно, был заслуженным.
– Алек старше меня.
Я уставилась на него, мой мозг пытался охватить тот факт, что мужчина, сидевший рядом со мной, совершено нормально выглядящий мужчина, был, фактически, злой нежитью.
– Это имеет отношение к делу?
Он крутанул руль, юзом посылая нас прочь с главной дороги и спускаясь по извилистой тропе, что вела в маленький рыбацкий городок.
– Ты же не ждешь, что я поверю в то, что ты так наивна.
Я задохнулась, реально задохнулась, когда смысл сказанного им дошел до меня.
– Не хочешь же ты сказать, что Алек тоже из них?
– Я только что сказал тебе, что он старше меня. Я родился в 1623. Он, по меньшей мере, на восемьдесят лет старше.
Моя челюсть снова отпала, я была настолько ошеломлена, что то, что Кристофф остановил машину под сенью приземистого каменного здания, громоздившегося на вершине утеса, возвышавшегося над маленькой рыбацкой деревушкой, весьма смутно просочилось в мой мозг.
– Но… вампир? Алек? Нет. Я не верю в это. Ты просто пытаешься напугать меня.
– Если бы я хотел напугать тебя, я бы рассказал о том, о чем думаю в этот момент, – сухо сказал он.
– Алек не больше вампир, чем я, – сказала я ему, с абсолютной уверенностью в том, что говорила.
Кристофф поднял бровь.
– Скажи мне тогда вот что, Мистер Клыки – вампиры пьют кровь, верно? Так если Алек вампир, почему он не пил мою кровь? – спросила я тоном неоспоримой уверенности.
– Не сомневаюсь, что пил.
– В лучшем случае хилый ответ, – чопорно сказала я. – Я бы знала, если бы кто-то пил мою кровь.
Кристофф внезапно склонился ко мне, поворачивая мою голову, чтобы осмотреть дальнюю от него сторону моей шеи.
– Так я и думал, – сказал он после минутного молчания, отпуская мой подбородок и садясь обратно на сидение. – Ты ошибаешься. На тебе есть отметина.
– Что? – Я опустила солнцезащитный козырек, осматривая себя в зеркале, находившемся на его обратной стороне. Действительно, с боку шеи был небольшой синяк, прямо там, где, как я помнила, Алек ласкал меня. – Это не след вампирских зубов. Это – засос.
Я могла поклясться, что Кристофф боролся, сдерживая себя, чтобы не закатить глаза.
– Это та же самая ерунда.
Я осторожно коснулась пятна, вглядевшись, прежде чем повернуться к нему.
– Я всегда думала, что вампиры оставляют два небольших следа от зубов.
– Ты слишком много смотришь телевизор.
– Ты говоришь, что всегда остается след, когда ты кусаешь кого-то?
– Не всегда. Это требует большой концентрации, хотя, как правило, мы… отвлекаемся.
– На что? – Не могла не спросить я. – Чеснок?
Он все-таки закатил глаза.
– Навряд ли. Акт взятия крови может быть очень… сокровенным.
– О, этого вида отвлечение? – Я снова коснулась пятна. Оно не болело, просто ощущалось несколько онемелым. – Так питье чьей-то крови сексуально возбуждает?
– Да, такое может случиться. Не всегда, но так бывает, в зависимости от объекта.
Я вздрогнула от этого термина, бросив свои мысли назад к событиям вечера. Был момент, когда Алек прикусил мою шею, и я подумала, что он сделал это чуть слишком сильно, но это ослабло почти тотчас же.
– И человек, которого ты кусаешь, не знает, что ты делаешь это?
– Это зависит кое от чего, – сказал он, сверяясь с часами. |