Он взглянул в палату верховного совета. За овальным столом сидели человек двадцать; животных видно не было. Во главе собрания, немного выше остальных, разместился председатель ростианского совета, человек преклонных лет, но в хорошей физической форме, облаченный в белую мантию, придавшую ему сходство с хирургом. Его седая бородка была аккуратно подстрижена колышком.

Председателю единственному из присутствующих не было нужды поворачивать голову, чтобы посмотреть Арчеру прямо в глаза. На лице его возникло выражение, выдававшее внутреннюю слабость и борьбу с предательским желанием сдаться на милость превосходящей силы.

— Я обращаюсь к представителю имперского совета директоров? — спросил чиновник сухим недовольным тоном.

— Да, — ответил Арчер вежливо, — однако было бы корректнее назвать меня представителем имперской налоговой инспекции. У вас двадцать лет назад случился дефолт. Последствия его весьма серьезны; необходимо как можно скорее свести баланс.

— Мы не объявляли дефолта по собственной воле, — непреклонно и мрачно отвечал председатель. — Десять лет назад мы отправили вам предложение урегулировать эту трудность путем поставок сырья или готовых товаров, испросив реструктуризации долга. Мы не получили никакого ответа.

— Я и есть ответ. В вашем предложении не было необходимости. Оно обязало бы Империю пойти на уступки и рассматривается как умышленное уклонение от платежа. — Арчер протянул руку в сторону; паукообразная обезьяна передала ему папку с распечатками. — Однако, чтобы уладить дело мирным путем, имперский налоговый инспектор согласен на пятидесятипроцентное уменьшение недоимки с условием, что в дальнейшем вы будете аккуратно вносить все платежи с интервалом в десять стандартных лет, возложив все расходы по их доставке на себя. — Адмирал кивком указал на бумаги. — Прежде чем мы улетим, вам тем не менее придется внести оставшуюся часть задолженности.

Он начал зачитывать текст.

— Тысяча двести пятьдесят восемь деятелей искусства музыкального направления, композиторов и исполнителей. Тысяча двести пятьдесят восемь деятелей искусства от каждого из визуальных, тактильных и ароматических направлений. Тысяча двести пятьдесят восемь представителей литературы и театра. Тысяча двадцать ученых различных сфер. Все эти лица должны принадлежать к человеческой расе, присутствие животных или конструктов не допускается, допустимое содержание доминантных животных генов в генофонде не более двух процентов. Все эти лица обязаны соответствовать как минимум двадцатому уровню по шкале творческих способностей Кэрримера в независимом тестировании силами флотских психологов. Кроме того, требуется не менее сотни гениев, или, другими словами, лиц, проявляющих творческие способности не ниже двадцать пятого уровня по шкале Кэрри мера.

Арчер поднял взгляд и отдал папку паукообразной обезьяне. Ему не пришло на ум других слов для описания воззрившихся на него лиц, кроме каменных.

— Но подобная работорговля идет вразрез со всеми принципами проповедуемой на Ростии общественной философии! — возопил председатель.

— Не отчаивайтесь, — благодушно утешил его Арчер, — сливки вашего общества получат возможность ознакомить Империю с принципами названного вами учения. Ваше запирательство меня огорчает. Были времена, когда одаренные граждане соревновались за шанс мигрировать к сердцу Империи.

— В те времена подобную дань едва ли потребовали бы.