— Думаю, с ремонтом все будет в порядке, адмирал.

— Во-от, так с ними и надо, — возвестил Груверт. Глазки его зыркнули на незваных гостей мостика.

— А ну-ка валите отсюда, лодыри! — громко хрюкнул он. — Валите-валите, выметайтесь!

Танцоры неуверенно потоптались, девушка отступила от Арчера. Поведение животных на видеоэкране явно впечатлило их. Как, впрочем, и непривычное обращение второрангового.

Арчер развернулся и посмотрел на них.

— Действительно, вы бы лучше уходили, — вежливо предложил он. — У нас тут некоторая запарка, сами видите.

— Да, конечно, адмирал, — ответил после небольшой паузы человек, казавшийся немного старше остальных. — Извините, если чем помешали.

Он поторопил своих приятелей к выходу. У двери неожиданно остановился и с улыбкой развернулся.

— Удачи в бою! — весело произнес он.

Обезьяна-капуцин закрыла за ними дверь.

К этому моменту связь с остальными кораблями флотилии удалось восстановить. На экранах начала проявляться оценка текущей ситуации.

За время вынужденного бездействия командования на флагмане боевой периметр снова расползся. Арчер опять приказал его ужать, чтобы Десятый Флот мог воспользоваться огневым преимуществом, и заодно положить конец бессмысленной погоне.

Но по мере поступления новых докладов становилось ясно, что эскорианцы уже проиграли; фактически они были обречены изначально. Даже частичный успех первоначальной тактики, которая заключалась просто в том, чтобы помешать Десятому Флоту придерживаться какой бы то ни было разумной формации, даже переход сражения в фазу одиночных стычек, даже самое благоприятное для них стечение обстоятельств не давали им решающего превосходства над ужасными имперскими пушками, не позволяли превозмочь веские аргументы размеров и боевой мощи кораблей авангард-класса, с их опытом сражений за пределами Диадемы; мятежников выкашивало целыми десятками. Имперская эскадра снова собралась вместе и начала перестраиваться в одну из рекомендованных учебниками геометрических формаций, и воля оппозиционеров к сопротивлению иссякла. Эскорианское командование, вероятно, сообразило, что рискует потерять всё, и уцелевшие корабли — менее трети от первоначального числа, многие повреждены или даже выведены из строя — получили приказ спасаться бегством. Повстанцы оттянулись на края боевого периметра, после чего, как плазменные струи при вспышке звезды, стали ускоряться во все стороны.

Арчер послал сигнал: В погоню. Всех уцелевших повстанцев следовало догнать и уничтожить, если они сами не сдадутся. В любом случае, корабли должны были прочесать всю Эскорию. Обычное завершение успешной миссии по искоренению мятежа.

К тому же у него оставалось и неоконченное дело; поиск оружия, о котором упомянул в своем пророчестве Оракул. Возможно, неожиданно обнаружившиеся у повстанцев фитоловые пушки — это оно и есть… однако долг велит провести исчерпывающее исследование.

Он вздохнул. Столько работы впереди. Один лишь Груверт восторженно сопел и хрюкал; люди на мостике выглядели подавленными, а равно — капитаны других кораблей, ненадолго появлявшиеся в новой сети.

Потому что офицер, занятая оценкой потерь, начала докладывать о понесенном Десятой эскадрой ущербе. Он оказался значителен. Арчер потерял более четверти кораблей, а еще тридцать пострадали в различной степени — от несущественной до серьезной.

Долго Империя таких потерь не вынесет, осознавал он. Девушка-офицер продолжала зачитывать мартиролог, и Арчер тоскливо внимал. Каждый погибший корабль казался ему павшим другом, но одно название заставило остановиться.

— Как-как? — переспросил он. — Повторите.