— Здравствуй, — медленно сказала я. — Зачем звал?

— Собственно приношу свои извинения, вчера понял, что временами был полным мудаком, — сказал он и обворожительно улыбнулся.

«Где-то я это уже слышала», — подумала я, посмотрела в серое небо, и спокойно ответила:

— Тау, я отдаю себе отчет, что дождаться от тебя извинений — совершенно нереально и посему надо это оценить. Но, черт побери, я не могу себя заставить сказать в ответ «Ок, Алекс, все в порядке». Ибо ты реально вел себя как полный мудак, и такое словами «простите-извините» не смывается. Что толку в твоих извинениях? Чтобы ты и дальше чувствовал себя порядочным и честным человеком и забыл про свои проступки?

— Магдалина, я просто извинился и все. Хотелось, чтобы ты знала, что я счел себя неправым.

Я подула на озябшие руки, вспомнила, о чем парни говорили до моего прихода и усмехнулась. Он что, счел мою вежливость и терпение любовью?

— Оставь свое милосердие и снисхождение тем, кто в нем реально нуждается. Я, безусловно, смертельно влюблена. И думаю, не сложно догадаться, что это не ты.

— Глупая ты, — как-то мягко улыбнулся Тау. — Я просто извинился, и все. Мне от тебя ничего не надо.

— Тогда ты рано начал этот разговор, — вздохнула я. — Просто ты так поиздевался надо мной, что я теперь при одном твоем имени плююсь ядом.

— Ничего. Это пройдет.

— Пойду я, — вздохнула я. — А Женьке привет передавай.

— Звони, — печально улыбнулся он мне.

Я шла, засунув кисти рук в обшлага куртки, отчаянно мерзла и думала о том, что иногда я очень не люблю, когда люди просят прощения.

И что сейчас человек передо мной извинился, а я испытала жестокое разочарование и некомфорт. Что я теперь, как любой порядочный человек, обязана оценить вот этот первый шаг, и по всем правилам этикета его простить. Я не смогла.

Иногда мне кажется, что извинения нужны только извиняющемуся. Потому что для него это автоматическое аннулирование того, что он натворил. После этого он имеет полное право говорить: «Я же извинился!» Все, проблемы нет. Для него.

Он поступил как честный человек!

Вот только что мне от этих извинений? То, что сказано и сделано — этим не исправить. Не эквивалентно.

Это словно вылить на горящий дом ведро воды и после этого считать, что дело сделано, пожар потушен.

«Злая ты», — укорил меня внутренний голос.

«Злая», — печально согласилась я.

«А может быть, он и правда искренне хотел извиниться?».

«Может. Только я ему больше не верю».

Я поплотнее завернулась в куртку и побежала к выходу из горсада. Завтра мы с любимым пойдем подавать заявление в загс. Я буду с ним навсегда, у нас родятся дети, и будем мы счастливы.

Около ворот я наткнулась на Женьку.

— О, Магдалина! — обрадовался он. — А я тебя заждался! Тау тоже тут, давай к нам!

Я посмотрела на его перебинтованную руку, ощутила укол совести и виновато спросила:

— Как оно?

— Да нормально, не переживай. Вот видишь, все утряслось. Я же говорил, что все будет хорошо, а ты не верила, дурочка.

— Чего? — возмутилась я. — Да ты только и твердил, что ничего делать не надо, само все сделается!

— А что, разве не так? — невинно улыбнулся он.