— Вот как? — рассеянно спросила я. — А не добавила что я, такая-сякая, деру много?

— Точно! — слегка удивленно сказала она. Я сначала-то думала — просто на деньги разводят, а потом сходила к гадалке — она говорит, мол, и точно Женька в опасности. Я подхватилась тут— да и к вам на прием. А тут, как на грех, сгубил меня обряд на богатство. Эх…

— Вот только с чего бы это Святоша стала предупреждать вас об опасности? — задумалась я.

Кольцо не слазило, ни в какую ни слазило.

— Магдалина, ты о старушке слишком плохо думаешь, — покачал головой Дэн. — А ведь у нее тоже совесть имеется. Местами.

— Последнее замечание ценно, — кивнула я. — Мыло есть у кого-нибудь?

— Мыло? — воззрились на меня все присутствующие.

— Не снимается, — указала я на кольцо.

— Дайте-ка я попробую, — вызвалась Ирина Сергеевна. Она пропыхтела несколько минут, недоуменно нахмурилась и спросила: — А оно откуда вообще взялось? Сынок мой вроде бы не женат.

— Нинка его со смертью повенчала этим кольцом, — пояснила я. — Снимем — будет у него шанс. Не снимем — сегодня же он умрет.

— Сегодня? — растерялась она и схватилась за сердце.

— Девятый день, ничего не поделаешь, — развела я руками. — А вот если вы сейчас опять запомираете — будет совсем некстати, имейте в виду.

Ирина Сергеевна яростно рванула злополучное кольцо, тут же забыв про хвори.

Дэн молча вышел и вернулся уже с обмылком. Протянул его бедной матери, она принялась смазывать мыльной пеной пальцы, кольцо.

— Что-то я последние полчаса Женьку не вижу, — пробормотала я.

— Наверно, ангел его водит, — предположил Дэн.

Я покачала головой.

— Если он его сегодня уведет — больше он не вернется.

— Вот как? — остро взглянул на меня Дэн и обратился к Ирине Сергеевне: — Леди, вам, как матери, надо сделать выбор. Или я сейчас отрублю его палец с кольцом, и он будет жить, или, если мы промедлим, ситуация станет необратимой.

— Как же так? — залепетала она. — Ведь больница, может быть, что-нибудь врачи придумают?

— Ампутация? — скривилась я. — Они пока готовиться будут к операции, время уйдет. Да и не уговорим мы их отрезать здоровый палец.

Она растерянно хлопала глазами, глядя на меня.

— Дэн, режь, — выдохнула я. — Режь, пока не поздно.

«Это тебе за Нинку», — бесстрастно подумала я.

Он вытянул руку Женьки, положил на табурет, достал нож, мы с матерью синхронно отвернулись.

Дверь распахнулась, влетел взъерошенный Женька и завопил с порога:

— Вы чего, садисты, охре…

Чпок.

Силуэт его подернулся дымкой и пропал.

— …охренели? — донеслось сзади. — Я всего-то гулял по больнице!

Мы дружно обернулись и уставились на возмущенного Женьку, приподнявшегося на кровати и разглядывающего руку.

На тумбочке одиноко лежал отрубленный палец, и рядом — золотой ободок кольца, изрядно заляпанный кровью.

— Женечка! — плача от счастья, кинулась к нему Ирина Сергеевна.