— А ты? — обернулась я к Женьке.

Тот только развел руками.

Схватив телефон, я набрала номер Тау.

— Что опять? — хмуро спросил он вместо приветствия.

— Скажи, у Нины на пальце было какое-нибудь кольцо? — выпалила я.

Он помолчал, после чего очень вежливо ответил:

— Да, Магдалина. У Нины на безымянном пальце правой руки было обручальное кольцо.

И он, не прощаясь, отключился.

— Собирайтесь, поедем в больницу, — устало сказала я парням.

Тау было очень жалко.

Дэн, ни слова не говоря встал и пошел одеваться. И я вслед за ним поднялась в спальню, натянула джинсы, свитер, с сомнением посмотрела на растрепавшуюся косу и наконец решила — и так сойдет.

Но расческу я захватила, так что по дороге я переплетала косу и думала о том, что неужто сейчас закончатся все наши беды. Как-то не верилось, что все так просто.

Медсестры в больнице, как на грех, оказались те же самые, как и в последний визит. Увидев меня, они чуть не перекрестились.

— Не пущу! — веско сказала пожилая медсестра с темными усиками над губой. — В прошлый раз после ваших поцелуев вся палата на ушах стояла!

Дэн внима-ательно посмотрел на меня, я потупилась и принялась ковырять носком пол.

— И время неприемное, — поддакнула молоденькая.

— Дамы, можно вас на минутку? — Очаровательно улыбнулся им Дэн, подошел, минут через десять вернулся и сухо сказал мне: — Идем.

По пути он словно невзначай спросил:

— Это о каких таких поцелуях говорила медсестра?

— Тебе сейчас будет стыдно, — хмыкнула я. — Что, думаешь я и правда кого-то по своей воле целовала, забыв о тебе?

Он неопределенно хмыкнул.

— Мы пришли к Женьке с Алексом, а на него покойница напала, вошла в него, и мне пришлось его поцеловать, чтобы вернуть его душу. Этот метод называется метод мертвой царевны.

— Отлично объяснение, — ядовито сказал он. — Когда однажды ты меня с кем-нибудь застукаешь, я тоже скажу, что жизнь спасал!

— Дэн, ну не вредничай, — улыбнулась я. — Ведь если бы Алекс не был в курсе, что так можно вернуть душу, ты бы не смог меня на кладбище спасти. И все, похоронили бы меня с утреца.

Он промолчал, лишь рука его крепче сжала мою ладонь.

В Женькиной палате мы увидели его мать. Она, сама бледная и очень нездоровая на вид, сидела около постели сына и гладила его по голове.

— Ирина Сергеевна! Вам уже лучше? — радостно вскрикнула я.

— Здравствуйте, Магдалина, — скупо улыбнулась она. — Оклёмываюсь потихоньку.

— Как Женька? — участливо спросила я.

— Да так же, — пожала она плечами. — Лежит, не шелохнется.

— Разрешите? — я подошла к безжизненному телу и вытащила правую руку из-под одеяла. Кольцо, простой золотой ободок, тускло сияло на безымянном пальце правой руки.

— Откуда это у него? — охнула мать.

— Ирина Сергеевна, — медленно спросила я. — Вы не хотите рассказать, отчего вы хотели потратить немалые деньги на охранку?

Она пристально всмотрелась в меня и спросила:

— А вам зачем это знать?

— Да много тут всего произошло, — пожала я плечами. — И я влипла в историю, и Женька. Так хотелось бы знать, с чего началось.

Я осторожно потянула кольцо с пальца.

— Бабка ко мне пришла, — помолчав, сказала женщина.