— Давай быстрее, я тебя жду… И в общем… Я уже в норме.

— Тогда я возвращаю лампочку на место?

— Да. — Алка опять улыбнулась, указывая пальцем на входную дверь. — Только ее место в коридоре.

Фонарик вроде бы работал. По крайней мере после того, как его пару раз тряхнули. Студент спрятал лампочку в широкий внутренний карман джинсовой куртки и на всякий случай прихватил свечку.

— Держи. — Алка протягивала ему свою желтую зажигалку с синей надписью «Крикет». — А мою «Зиппу» посеял?

— Нет, спрятал в тайнике…

На день рождения Алка подарила ему чудный набор — зажигалка «Zippo» и аккуратная самопишущая ручка. Студенту так нравилось пользоваться этой зажигалкой, небрежно открывая и зажигая ее одним щелчком — движением пальцев, что ему показалось, будто он начал больше курить. И хоть ему было плевать на американскую моду некурения, он решил провести эксперимент: неделю пользоваться «Zippo», а потом неделю чем-нибудь другим и сравнить результаты. Эксперимент заведомо оказался неудачным — несколько раз его рука тянулась за «Zippo», но он вспоминал об эксперименте и не курил. И черт его знает, по какой статье пропускать эти попытки — как выкуренные сигареты или как просто желание покрутить в руках свою такую приятную зажигалку.

— Сейчас переживаю «беззипповый» период… — Он улыбнулся, взял работающий фонарик и двинулся к входной двери.

Здесь, за дверью, было темно и как-то холодно (странно: Алка жаловалась, что у них система отопления сошла с ума и во всем доме — безумное пекло), и Студент почувствовал что-то смутно неприятное в этой темноте.

— Ой, эта Алка с ее фантазиями! — Студент решил сам себя подбодрить, мрак вокруг действительно был каким-то очень густым.

Потом слабый бегающий луч фонарика вдруг погас.

— Вот черт! — Студент тряхнул фонарик, йотом несколько раз несильно ударил по корпусу — действительно не работает. Он сделал несколько шагов по коридору и чуть не врезался в стенку — глаза после светлой квартиры еще не привыкли к темноте.

— Так не пойдет, надо зажечь свечку.

Он положил фонарик на пол, чтобы высвободить руки, и вытащил из кармана свечу. Потом воспользовался «Крикетом» и понял, что собирался поджечь Ал кину новогоднюю свечку не с того конца. Он перевернул ее, нашел фитиль и запалил его. Сразу начал распространяться запах тающего парафина.

— Плачущий воск, — проговорил Студент, протягивая руки перед собой. И в следующее мгновение он чуть не вскрикнул, потому что слабый огонек осветил лицо стоящего в темноте Дяди Вити.

— Ой! — Дрожь прошла по телу Студента, вырываясь у него изо рта этим спасительным звуком. Мгновенная вспышка — воспоминание: они, еще совсем дети, подсвечивают себе подбородки фонариками или спичками, превращаясь в жутких монстров. Это вырванное сейчас из темноты неверным светом лицо выглядело не менее зловещим. — Фу, перепугал. — Студента вдруг посетило непонятное чувство, что ему необходимо придать как можно больше доверительной дружественности своему голосу. — Ты чего, Дядь Вить, стоишь в темноте?

По руке Студента, с силой сжимающей свечу, прошел электрический импульс (что за чушь, неужели он боится?!), огонек дрожал прямо перед губами Дяди Вити. В этом обманчивом освещении совершенно невозможно было определить выражение его лица. А очень бы не мешало, потому что Дядя Витя сложил губы и сделал резкий выдох. Свеча погасла. А зачем? Зачем он задул свечу?

— Ты чего, Дядь Вить? — Студент сглотнул, чувствуя, как мир расплывается вокруг, а из темноты к нему тянутся липкие паучьи лапы невероятного страха.