Книги Проза Антон Соя Джаз-Банда страница 52

Изменить размер шрифта - +

 

ГЛАВА 23

Как репетировать с оркестром

 

Утром Пастух собрал свою заметно увеличившуюся паству репетировать в просторной кухне-столовой Дулиной. Мебель аккуратно придвинули вплотную к ровным стенам нежного персикового цвета с узорами под потолком, и весь кремлевский оркестр, в тесноте да не в обиде, расселся по своим местам.

— Ну что ж, поздравляю, битлы, — тоном серьезного оратора вещал Пастух. — Радио все наше, целиком и полностью. Сегодня с утра, то есть сейчас, у нас большая репетиция, днем я с парнями съезжу на разведку на «Клип-ТВ», а вечером снимаем клип на наш хит. Вот так вот.

Музыканты, с помятыми от ночного джема лицами, уныло слушали Пастуха, периодически прихлебывая воду из стаканов и потирая глаза. Кто-то держался за голову, кто-то усилием воли не давал глазам закрыться, контрабасист дремал на грифе своего инструмента. Болотного цвета лица, мутные, ничего не понимающие глаза, торчащие в разные стороны, как у клоунов волосы — таков был оркестр Пастуха этим утром.

В помещении стоял беспощадный запах перегара, но Пастух не придавал этому значения или делал вид, что ничего не замечает. Он был бодр и безостановочно улыбался, что воспринималось несчастными музыкантами как издевательство. За окном разгорался погожий день, и солнце покорно освещало огромную комнату так, что не пришлось даже зажигать свет в помещении. Кухня-столовая наполнялась стонами страданий и похмельными кряхтениями, но, несмотря на свои утренние мучения, на репетицию явились все до одного.

— Сейчас мы посмотрим, как вы за ночь сыгрались, — витийствовал удовлетворенный проведенной ночью Пастух. — Дирижировать я, как вы уже сами знаете, умею только пистолетом, так что — поехали!

С большим усердием и страданиями на лицах духовики завели свою партию, но не успели отыграть и пары тактов, как Пастухово ухо уловило фальшь:

— Лажаете!

— Мы — Кремлевский оркестр, Костя, — встал честолюбивый трубач.

— Заново! — Пастух подал сигнал рукой, и духовые зазвучали с новой силой.

— Лажаете, Кремлевский оркестр, — начал выходить из себя Пастух. Он судорожно размахивал руками и краснел.

— Это не мы.

— Точно, — заступился Саныч, — не они.

Все замолкли и услышали отвратительно воющую автомобильную сигнализацию за окном.

— Невозможно работать в таких условиях, — хором, стройно загудели избалованные музыканты.

— Так. Продолжайте, — прервал их возмущения Пастух, — а я пойду разберусь.

— Это у Николаича, генерала соседского. Наверное, внучок опять балуется, я схожу с тобой, — сказала опоздавшая на репетицию из-за утреннего макияжа счастливая хозяйка дома.

— И я с вами, — простонал самый помятый музыкант из оркестра с говорящим погонялом Кащей, — проветрюсь, а то худо совсем.

Через минуту после ухода инспекционной тройки подлая сигнализация резко замолчала, и Пузцо решил взять шефство над музыкальной оравой.

— Ну ладно, парни, раз с духовых не покатило, начнем с ударных.

— Мы не ударные, мы перепончатые, — обиделись оркестранты.

— Да хоть чешуйчатые. Поехали! — Пузцо, как Пастух, взмахнул своим пистолетом, и ударники начали.

— Парни, — сморщился Пузцо через секунду, — эту фразу проще надо играть!

— Мы знаем, как ее надо играть, — не соглашались ударники с пузцовскими местечковыми претензиями.

— Смотрите, как надо. — Пузцо схватил свой огромный барабан и начал в него стучать.

Быстрый переход