На сей раз он устремился к зарослям сразу за распадавшейся британской линией, ибо деревья могли укрыть его от огня американских стрелков. По правую руку от него солдаты в красных мундирах удирали вниз по склону от колонистов.

Абсолют держался в стороне от тропы, забитой отступавшими, которые находились под плотным, непрерывным обстрелом.

Он нырнул в подлесок и помчался, лавируя между кленами и березами, перепрыгивая через валявшихся на земле людей в красных и темно-синих мундирах. Соотечественники, еще живые, взывали к нему с земли, но Джек, невзирая ни на мольбы, ни на проклятия, не останавливался. Помочь им он все равно ничем не мог, а остановиться означало остаться в этом лесу вместе с ними. Навеки. В лучшем случае — застреленным насмерть, а в худшем — пронзенным штыком и брошенным истекать кровью.

Американцами овладела жажда убийства, и пленных они, похоже, не брали. Это повальное бегство и самого Джека едва не ввергло в панику: единственная надежда находилась впереди.

Деревья поредели, лес закончился. Потом показался луг, а в паре сотен ярдов за ним — редут Балкарраса. Перед укреплением на пологом склоне был насыпан небольшой земляной вал.

Стремительно одолев открытое пространство, — мятежники с опушки уже открыли по нему огонь, — Джек перескочил вал и метнулся к стоявшему за ним частоколу. Ворота находились по другую сторону укрепления, но Джек понимал, что они будут забиты отчаявшимися беглецами, и последовал примеру рослого гренадерского сержанта, подбежавшего к укреплению чуть раньше его. Подпрыгнув, он ухватился за заостренные колья, подтянулся и перемахнул через ограждение, едва не сшибив при этом с парапета на землю двоих охранявших стену солдат.

Порядок, царивший внутри, представлял собой разительный контраст хаосу, разлившемуся снаружи. Легкие пехотинцы и солдаты сформированного для атаки корпуса стояли у стен, ведя непрерывный огонь из мушкетов. Выстрелив, солдат отдавал оружие заряжающему и получал в руки заряженное. На центральной площадке форта выстроились подразделения, готовые к отправке туда, где в них возникнет надобность. А на лестнице, ведущей на стену, с улыбкой на бледном лице стоял Александр Линдси, граф Балкаррас.

— Ну и ну, Джек! Никогда бы не подумал, что ты так резв на ноги! — Неожиданно его улыбка исчезла. — Постой, приятель! Но если ты улепетываешь на своих двоих, то где же моя чертова лошадь?

— Храбрец везет генерала Фрейзера к хирургам, Сэнди. Причем так же быстро, как он возил меня.

Граф положил руку на плечо Джека.

— Что с генералом? Надеюсь, ничего страшного?

— Боюсь, что страшнее некуда.

Джек вкратце изложил события, не умолчав и о роли Арнольда. Граф побагровел от гнева: краску на его лице Джек увидел едва ли не впервые.

— Бог даст, я встречусь с ним на этом поле и посчитаюсь за Саймона Фрейзера.

— Думаю, такая возможность появится у тебя достаточно скоро, — промолвил Джек, заряжая пистолеты. — Если не ошибаюсь, он направляется сюда.

Джек кивнул в сторону стены, шум за которой успел заметно усилиться даже за время их короткого разговора.

Оба они взбежали вверх по лестнице и посмотрели через парапет. Защитный вал, располагавшийся перед стеной, был затянут мушкетным дымом и окружен орущими янки. На их глазах кучка красных мундиров, прорвав синие ряды, устремилась под защиту укрепления.

— Арнольд наверняка с ними, возглавляет наступление, — указал Джек. — Он, конечно, далеко не джентльмен, но отважен до безумия, как обитатель Бедлама. Он не побоится атаковать твой форт, тем паче что сил у него много и солдат можно не беречь.

Балкаррас огляделся по сторонам.

— Если только он не подтянет пушки — а на это непохоже, слишком уж в большой спешке все у него делается, — я готов поставить гинею против куропатки, что здесь мы обломаем ему зубы.