Я шел по узкой белесой кромке берега, потом перебрался через валуны и наткнулся в начале Обезьяньей речки на завал из упавших стволов. Под пронзительные предупреждения сойки я с величайшей осторожностью перебрался по этим коварным мосткам, в двух-трех метрах под которыми стремительно мчалась вода. Выбравшись на другой берег, я поднялся по довольно отлогому откосу до места, откуда открывался вид на Обезьяний каньон. Его обрывы, казалось, были совсем недавно прорезаны в сплошной скале, и язык как-то не поворачивался назвать их берегом. Воды речки летели вниз с уступа на уступ, а потом обрушивались клокочущим водопадом высотой в добрых двадцать метров. Дальше виднелись каскады поменьше. Было ясно, что Обезьяний каньон не слишком приспособлен для прогулок что людей, что большеногов. Когда гигантские обезьяны навещали озеро, они, видимо, пользовались другим проходом…

Наконец я добрался до своей цели и остановился на берегу напротив хижины. Дорога за Обезьяньим каньоном оказалась не из легких – колючие заросли над водой, а за ними крутой откос. Правда, идти мне пришлось недолго: заросли поредели и на широком уступе я увидел группу прекрасных елей. Многие идеально подходили для распиловки на доски, достигая в нижней части диаметра более тридцати пяти сантиметров. А те, что потоньше, годились на балки и стропила. Мне надо будет только спилить их, очистить от веток и скатить по крутизне в воду.

А затем придумать, как отбуксировать их на наш берег.

Я нашел удобный открытый ветру камень, сел, снял накомарник, перчатки и поделился с сойкой своим обедом – изюмом и пресной лепешкой, намазанной плавленым сыром. (В микроволновке ни Терезе, ни мне не удалось испечь чего-нибудь достойного. Опресноки – традиционная пища лесовиков – пекутся из муки с топленым салом, замешанной на воде, и бывают очень недурны на вкус, если печь их в золе или поджарить на открытом огне. К несчастью, микроволновка превращала их в серые вязкие бруски.) Закусывая, я прикидывал разные варианты доставки бревен по озеру.

Вариант первый. В скобяном магазине мы запаслись длинными гвоздями. Они вполне сгодятся, чтобы сбить из больших бревен подобие узких плотов, используя для связки слеги потоньше. А потом, отталкиваясь шестом от дна, перегнать их к нижней хижине вдоль берега. Путь примерно в два километра. Работа отчаянно тяжелая, но руки у меня сильные, а часть дороги можно пройти по берегу наподобие волжского бурлака. Оценка. Выполнимо, но крайне медленный способ. К тому же я наверняка вымокну, а вода в озере ледяная.

Вариант второй. Если соорудить парус, плоты можно переправлять через озеро прямиком, что сократит расстояние вдвое. Мне не нужно надрываться, скорость зависит от ветра… Но, к сожалению, здесь он дул в основном с запада, то есть вдоль озера, если только не наступало полное затишье, что на протяжении прошедшей недели случалось часто. Оценка. Я все равно вымокну, и как, черт побери, вести четырехсоткилограммовый плот в нужном направлении при боковом ветре?

Вариант третий. Зацепить плот за лодку и отбуксировать его через озеро. Оценка. Надувной лодки мы не захватили, а сделать долбленку или каноэ мне не по зубам.

Вариант четвертый. Хватит размышлять, словно тупоголовый нормальный олух! Обработай древесину на этом берегу, а потом в тихую погоду телекинезом перегони по бревнышку, по дощечке через озеро. Даже твоего паршивого потенциала хватит, чтобы вести дерево по воде. Оценка. Эврика!

Сойка расхохоталась надо мной.

Похваливая себя, я доел опреснок и поднялся по склону осмотреть ели и выбрать самые подходящие. А затем остановился среди обреченных и сказал Обезьяньему озеру, что постараюсь причинить как можно меньше ущерба, если оно поможет мне, оставаясь зеркальным, пока я буду переправлять бревна и доски.