— Отвратительно.

Лумис фыркнул.

— Я знал, что вы так скажете, но ваш клиент может думать иначе.

— Нет, пока я ей советую, — ответил я. — Всего наилучшего, мистер Лумис.

Когда я отправился назад в Калузу, опять пошел дождь. Дождь летом редкость в здешних местах. Это еще одно подтверждение того, что все в руках Божьих. Я ехал медленно, пригнувшись к рулю, пытаясь разглядеть дорогу сквозь прозрачный кусочек ветрового стекла, расчищенный испорченными «дворниками». Дождь лил как из ведра, обрушивая потоки воды на автомобиль и на все вокруг.

Впереди в полном мраке крупные капли дождя с серебряным звоном разбивались об асфальт. Неожиданно сверкнула молния, а затем раздался удар грома. Я вздрогнул, но тут же вспомнил, что во время грозы автомобиль считается самым безопасным местом благодаря резиновым шинам, служащим проводниками электричества — что-то в этом роде. Считают, что, если молния ударит в автомобиль, она пройдет через него к шинам, которые поглотят ее, — как-то так. Я никогда не был силен в физике. Впереди над дорогой поднимался пар, на жаре вода быстро испарялась, пар рассеивался и исчезал в неистово хлещущем дожде. Я стал думать об этом стряпчем Гарри Лумисе. Я был зол на него, зол на дождь, на «дворники» на ветровом стекле, а потом и на Господа Бога. Когда я увидел справа от дороги коричневый почтовый ящик Берилла, я понял, что въехал в округ Калуза, и почувствовал себя несколько лучше, пока очень близко не сверкнула вспышка молнии, от которой у меня волосы встали дыбом. Я втянул голову в плечи, как черепаха, и прямо у меня над головой взорвался удар грома.

К постоянному стуку дождя добавлялся ужасный шум ветра, трепавшего заросли вдоль дороги. Мой маленький автомобиль с трудом продвигался по туннелю из ветра и воды, и я вздрагивал при каждом очередном разряде, не веря по-настоящему в теорию защиты от грозы с помощью резиновых шин, к тому же мои шины были синтетическими. Может ли защитить меня комбинация из резины, нейлона и стали от подобной казни на электрическом стуле? Я отъехал почти на треть мили от почтового ящика Берилла, когда заметил впереди огромную лужу и попытался затормозить. Я боялся забуксовать и все время думал об этом, преодолевая водное пространство, как пьяный матрос, — и тут двигатель заглох.

Я выругался про себя.

Я знаю, что нужно делать, когда аккумулятор отсырел, — подождать пять-десять минут, прежде чем попытаться снова завести машину. Так я сидел в растерянности минут десять, слушая дождь. Он не собирался прекращаться. Я взглянул на часы и хотел снова завести машину. Когда я повернул ключ, опять сверкнула молния, такие совпадения всегда пугают меня, кажется, что я собственноручно управляю громом и молнией. Машина не заводилась. Я еще раз повернул ключ. И еще. И еще. Я точно знал, что поступаю неправильно, но я нервничал каждый раз, когда стартер чихал и замолкал, мотор почти заводился, поощряя меня. Я сделал еще несколько отчаянных попыток и наконец бросил проклятый аккумулятор вместе со всей оставшейся в нем электроэнергией. Мне всегда «везло». Почти двадцать миль от центра Калузы, вокруг ревущие ураганные потоки, дохлый аккумулятор, никого на дороге, и зонт с двумя сломанными спицами на заднем сиденье — чего только нет на заднем сиденье «гайа». Я потянулся через спинку, взял зонт, вытащил ключ зажигания и открыл дверь слева. Дождь немедленно окатил меня. Я попытался раскрыть поломанный зонтик, но ветер сразу вывернул его наизнанку. Я чертыхнулся и швырнул нелепое сооружение через крышу автомобиля в пальметто у дороги. Я оказался под дождем без всякого укрытия и вымок до нитки за те сорок секунд, что запирал автомобиль.