Было сыро и холодно. Тобиас слышал шорох водяных крыс, и это лишало его покоя. Он представлял себе, как они, серые и мокрые, залезают в лодку и обнюхивают его спящую голову. Иногда, то приближаясь, то удалясь, слышался звон колокольчика: где-то поблизости на берегу паслась корова. Не успев заснуть, Отс тут же был разбужен.

— Тоби?

— Да.

— Вы не спите, Тоби?

— Не сплю, Джек.

Лодка легонько стукнулась обо что-то, зашелестела днищем по песку и остановилась на месте. Тоби внезапно почувствовал что-то у себя на колене. Решив, что это крыса, он не колеблясь нанес удар кулаком, попав по чему-то твердому и холодному.

— Осторожно, — предупредил его голос Мэггса. — Я предлагаю вам хороший бренди, приятель.

— Спасибо, Джек.

— В подходящей для Призрака дозе.

Тобиас не противился, когда он вложил в его руку прохладную серебряную фляжку.

— Обрисуйте мне того, кто пытал меня, Тоби.

— Я записал все, что вы говорили мне о нем, когда были под гипнозом, Джек. В один прекрасный день вы прочтете все, каждое ваше слово. Каждый сон и каждое воспоминание, я дам их вам, обещаю. У вас была трудная жизнь, мой друг, и горя больше, чем вы заслужили. Я никогда не сделаю рассказ о вашей трудной судьбе легким чтивом.

— Да, да, это будет по-христиански, Тоби. Но как он выглядит, этот Призрак?

— Высокий, блондин. У него длинные бакенбарды.

Наступило затянувшееся молчание.

— Но ведь вы никогда не видели этого Призрака, Тоби?

— Конечно, нет. Этот Призрак живет в вас.

— Как странно. Я никогда не слышал о Призраке, пока не встретил вас. Никогда не видел его во сне или наяву.

— Вы постоянно жили с той болью, которую он вам причинял.

— А что бы вы мне ответили, если бы я сказал, что это вы поселили его во мне?

— Как я мог бы это сделать?

— Будь я проклят, если я знаю. Но раньше его во мне не было.

— Ваш Призрак так же реален для вашего восьмого чувства, как Сайлас и Софина, но я не поселил его там, — улыбнулся Тобиас. — В этом я готов поклясться.

В одно мгновение он был раздавлен, его ударили по голове, из него вышибло дух, когда Мэггс всей своей тяжестью навалился ему на грудь. Спина мучительно ныла от впившегося в нее края скамьи.

— Никогда больше не произносите ее имени!

Пошевелившись и тем причинив Тобиасу еще большую боль, Мэггс обдал его своим горячим дыханием.

— Если вы еще когда-нибудь повторите это имя, я вас… Вы не должны этого делать.

Рука Мэггса потянулась к голенищу его шнурованного ботинка, и Тобиас представил себе, как он будет убит ударом ножа. Он попытался пошевелить сначала плечами, а затем бедрами и, не выдержав, от страха закричал:

— Помогите! Помогите!

Джек Мэггс разразился таким неистовым хохотом, что не только отпустил своего пленника, но и сам, неловко откинувшись назад, угодил в ящик с канатами.

— Помогите! — притворно слабым голосом крикнул он. Но тут же поднялся и, снова подсев поближе к Тобиасу, шепнул ему на ухо: — Помогите! — но уже не так насмешливо.

Вскоре засмеялся и Тобиас, хотя и неохотно.

— Я не оскорбил вас тем, что испугался? — спросил он у Мэггса.

— О нет, Тобиас. Я считаю, что с вашей стороны это было вполне разумным.

Тобиас почувствовал, как в темноте к нему приблизилось суровое небритое лицо Мэггса.

— Я с вами, Джек, — сказал он ему, не раздумывая.

Воцарилось долгое молчание, слышно было только позвякивание колокольчика пасущейся на берегу коровы.