– Хорошо. Значит, похитителям нужна именно ты. Один на десять тысяч – вероятность случайного совпадения слишком мала.

Холли отвела взгляд. Ричер вопросительно посмотрел на нее.

– Холли, почему выбрали именно тебя?

– Не знаю, – ответила она.

Слишком быстро. Ричер снова посмотрел на нее. Голос Холли звучал уверенно, но в нем присутствовал какой-то вызов.

– Я ничего не знаю, – повторила она. – Могу только предположить, что меня по ошибке приняли за кого-то другого.

Ричер рассмеялся и повернулся к ней, коснувшись щекой ее волос.

– Ты шутишь, Холли Джонсон. Такую женщину, как ты, ни с кем спутать невозможно. И за тобой следили на протяжении трех недель. Времени достаточно, чтобы хорошо познакомиться.

Усмехнувшись, Холли отвернулась и уставилась на металлическую крышу.

– Увидев один раз, не забудешь никогда, так? Эх, если бы.

– Ты в этом сомневаешься? – сказал Ричер. – Ты самая красивая женщина из всех, кого я видел на этой неделе.

– Спасибо, Ричер. Сегодня вторник. Ты впервые увидел меня в понедельник. Так что это весьма сомнительный комплимент.

– Но ты поняла мою мысль.

Холли уселась на полу, согнувшись в пояснице, как гимнастка, и обеими руками передвинула в сторону больную ногу. Опустилась на матрас, опираясь на локоть. Закинула волосы за ухо и посмотрела на Ричера.

– Я никак не могу в тебе разобраться.

Ричер спокойно выдержал ее взгляд.

– Если у тебя есть какие-то вопросы, задавай их. Я обеими руками за свободу информации.

– Хорошо. Вот первый вопрос: кто ты такой, черт побери?

Он улыбнулся.

– Джек Ричер. Без среднего имени, возраст тридцать семь лет и восемь месяцев, не женат, работаю вышибалой в клубе в Чикаго.

– Неправда!

– Неправда? – повторил он. – Какая именно часть? Имя, возраст, семейное положение или род занятий?

– Род занятий. Ты не вышибала из клуба.

– Вот как? А кто же я?

– Ты военный, – уверенно заявила Холли. – Ты служишь в армии.

– Да?

– Это очевидно. Мой отец военный. Всю свою жизнь я провела на военных базах. До тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать, я видела вокруг себя одних военных. Я знаю, как они выглядят. Знаю, как они себя ведут. Я догадывалась, что ты служишь в армии. А когда ты снял рубашку, я убедилась наверняка.

Ричер усмехнулся.

– Почему? Это очень грубый поступок, выдающий настоящего солдафона?

Холли улыбнулась. Покачала головой, разметав волосы. Согнутым пальцем заправила их обратно за ухо.

– Шрам у тебя на животе. Швы наложены ужасно. Это работа полевого госпиталя. Вся операция заняла не больше полутора минут. Если бы такие швы наложил гражданский хирург, на него сразу же подали бы в суд за профессиональную некомпетентность.

Ричер провел пальцем по затянувшейся ране. Швы напоминали схему железнодорожных путей оживленной станции.

– У того парня было очень много работы. На мой взгляд, получилось весьма неплохо, принимая в расчет обстоятельства. Это было в Бейруте. Моя рана по серьезности шла в самом конце списка. Я лишь медленно истекал кровью.

– Значит, я права? – сказала Холли. – Ты военный?

Ричер усмехнулся.

– Я вышибала в клубе, как я уже говорил. Заведение на Южной стороне, там исполняют блюз. Тебе следует как-нибудь заглянуть в него. Он гораздо лучше, чем те места, куда водят туристов.

Холли перевела взгляд с огромного шрама на лицо и поджала губы.