Пожав плечами, я молча проехал еще милю.

– Ну а ты сам? – спросил я. – Ты меня не выдашь?

Он потрогал правое ухо. То, которое еще было на месте.

Несомненно, это был чисто подсознательный жест.

– Ты спас мою задницу, – наконец сказал Ричард Бек. – Нет, я тебя не выдам.

– Отлично, – сказал я. – Моя фамилия Ричер.

Я рассказал мальчишке про армию. Описывая свои навыки телохранителя, я здорово загнул. Мне хотелось, чтобы он хотя бы на время почувствовал, что находится в надежных руках. Я ехал быстро и уверенно. Бензобак «максимы» был полон под завязку. Заправляться нам было не нужно. От предложения перекусить Ричард отказался. Я остановился один раз, чтобы сбегать в туалет. Двигателя не глушил, чтобы снова не возиться с проводами. Вернувшись, застал мальчишку в том же положении, в каком оставил. Выехав на автостраду, мы проехали Конкорд и, покинув Нью-Гемпшир, оказались в Мэне. Время шло. По мере того как мы приближались к Портленду, Ричард становился все более спокойным. И все более подавленным. Опять двойственность.

Миль за двадцать до Портленда мальчишка вдруг засуетился, оглянулся, тщательно проверяя, не едет ли кто за нами, и объяснил мне, где сворачивать. Мы повернули на узкую дорогу, ведущую строго на восток к Атлантическому океану. Дорога нырнула под автострадой I-95, а затем миль пятнадцать шла по гранитному мысу к морю. Наверное, летом здешние места выглядят потрясающе. Но пока что тут было холодно и пустынно. Чахлые деревья, истерзанные солеными ветрами, и обнаженные каменные россыпи, откуда ветер и штормовые волны согнали всю почву. Дорога извивалась и петляла, словно пытаясь забраться на восток, насколько только можно. Наконец впереди показался океан. Серый как сталь. Слева и справа от нас остались бухточки. Я успел разглядеть узкие полоски песчаных пляжей. Затем дорога повернула налево, потом тотчас же направо и взобралась на мысок, имеющий форму ладони. «Ладонь» быстро сужалась, превращаясь в одинокий «палец», выступающий в море. Этот каменистый мысок шириной ярдов в сто простирался где-то на полмили. На машину обрушились порывы ветра. Въехав на мысок, я увидел впереди цепочку чахлых, скрюченных вечнозеленых деревьев, которые пытались скрыть высокую гранитную стену, но не имели для этого достаточного роста и густоты. Стена была высотой футов восемь. Сверху ее венчали большие кольца колючей проволоки. Через равные промежутки на ней стояли прожектора. Стена пересекала поперек весь стоярдовый «палец». Она уходила обоими концами в море, где ее массивный фундамент покоился на огромных каменных блоках. Блоки зеленели налетом водорослей. В стене имелись чугунные ворота, прямо посредине. Они были заперты.

– Вот мы и приехали, – сказал Ричард Бек. – Здесь я живу.

Дорога вела прямо к воротам. За ними она переходила в длинную прямую дорожку, заканчивающуюся у особняка из серого камня. Он стоял на самом конце «пальца», прямо на берегу океана. Рядом с воротами был одноэтажный домик. Построенный в том же стиле и из того же камня, что и особняк, но только гораздо меньше и ниже. Домик стоял на том же фундаменте, что и стена. Заранее сбросив скорость, я плавно остановился перед воротами.

– Посигналь, – сказал Ричард Бек.

Я ткнул пальцем в большую подушку в центре руля, и раздался вежливый гудок. Видеокамера наблюдения, установленная на стойке ворот, повернулась и наклонилась. Казалось, на нас уставился стеклянный глаз. После долгой паузы отворилась дверь домика. Появился тип в темном костюме. Несомненно, костюм был из магазина для высоких и широкоплечих, наверное, самого большого из имевшихся размеров, и тем не менее своему владельцу он был узок в плечах и короток в рукавах. Охранник был гораздо крупнее меня, что ставило его в категорию людей необычных.