Кто это сделал?
Ответа не последовало - общее замешательство.
Удивленный Бонд подошел к ним.
- Что случилось?
Вдруг Бонд заметил какое-то движение за ними. Показалась еще одна нога - женская. Бонд расхохотался. Парни робко улыбнулись и оглянулись
назад. Там, с поднятыми вверх руками, появилась Мери-Энн Рассел, одетая в коричневую рубашку и черные джинсы. В руке у нее, похоже, был
спортивный пистолет 22-го калибра. Она опустила руки и сунула пистолет за пояс. Потом подошла к Бонду и спросила, задыхаясь:
- Надеюсь, в вину это никому не поставят? Я просто не могла отпустить их одних сегодня утром. - Она умоляюще взглянула на Бонда. - В самом
деле повезло, что я приехала, то есть оказалась первой. Никто и не собирался стрелять, все боялись задеть тебя.
Бонд улыбнулся ей.
- Не окажись ты здесь, наше свидание не состоялось бы. Он повернулся к парням с поста «F» и сказал вполне по-деловому:
- Ну, ладно. Слетайте кто-нибудь на мотоцикле и доложите суть того, что произошло, полковнику Шрайберу. Скажите, что мы подождем его
команду - надо осмотреть укрытие. И пусть пришлет пару саперов. В шахте могут быть мины-ловушки. Понятно?
Бонд взял девушку под руку.
- Иди сюда. Я хочу показать тебе, как птицы вьют гнездышки.
- Это приказ?
- Да.
РАРИТЕТ ГИЛЬДЕБРАНДА
В поперечнике скат-хвостокол достигал шести футов, а от тупого клина его рыла до конца смертоносного хвоста было футов десять. Темно-серый
цвет чудовища имел тот лиловатый оттенок, который в подводном мире предостерегает об опасности. Время от времени скат снимался со дна и
переплывал на небольшое расстояние, напоминая огромное темное полотенце, колышущееся над бледно-золотистым песком. Прижав руки к бедрам и
неспешно перебирая ластами, Джеймс Бонд следовал за черной тенью через широкую окаймленную пальмами лагуну, выбирая удобный момент для выстрела.
За исключением крупных мурен и всех скарпеновых, Бонд редко убивал рыб, разве что себе на обед. Но сейчас он решил застрелить ската, ибо тот
выглядел омерзительным воплощением зла.
Было десять часов утра. Белл-Анс - гладкая, как зеркало, лагуна на южной оконечности Маэ, самого большого из Сейшельских островов -
блестела под апрельским солнцем. Северо-западный пассат исчерпал свою силу месяцем раньше, и только в конце мая юго-восточный муссон принесет
сюда прохладу. А теперь воздух сочился влагой, термометр показывал в тени восемьдесят <По Фаренгейту, или 26,7°С>. Вода в закрытой лагуне была
еще теплее, в ней даже рыбы казались вялыми. Зеленая рыба-попугай фунтов на десять, обгрызавшая водоросли с коралловой глыбы, прервала свое
занятие лишь затем, чтобы лениво перекатить глаза на проплывшего сверху Бонда, и вернулась к трапезе. Выводок толстеньких серых бычков,
озабоченно куда-то спешащих, учтиво распался надвое, пропуская тень человека, а затем вновь сомкнулся, продолжая свой путь. Секстет маленьких
кальмаров, обычно пугливых как птицы, даже не озаботился поменять цвет при его появлении. Бонд вяло шевелил ластами, держась от ската на
расстоянии видимости. Скоро хвостокол устанет и, убедившись, что большая рыба, преследующая его поверху, не собирается атаковать, ляжет на
плоский участок дна, изменит окраску на маскировочную, бледно-серую, почти прозрачную, и мягкими волнообразными движениями каймы своих крыльев
зароется в песок.
|
