— И кто она такая? — спросила я.

— Как ты думаешь? — фыркнула Кэрри. — Его секретарша, естественно. С полгода как устроилась и сразу, наверное, повела на него атаку. Знаю я эти служебные романы. Да что я тебе рассказываю, ты сама через это прошла со своим… как там его… Арчи.

— Бродерик не женат, — возмутилась я. — Не обобщай, пожалуйста.

— Неважно, — отмахнулась она. — Все эти офисы — рассадники разврата. Любая безмозглая финтифлюшка в мини-юбке может увести из семьи порядочного мужчину. Надо бы запретить женщинам моложе пятидесяти вообще появляться в офисах!

Ее маленькое хорошенькое личико перекосилось от злости, а я вспомнила другую Кэрри — эффектную, уверенную в себе, неотразимую для противоположного пола, которая безапелляционно рассуждала о том, как я должна вести себя на работе, чтобы заполучить выгодного мужа.

— Не говори ерунды, — вздохнула я. — Может, эта несчастная секретарша и не виновата совсем.

— Хочешь сказать, что мой Эндрю бегал по бабам? — взъярилась Кэрри.

— Нет. Хочу сказать, что ты бегала по мужикам и забыла про мужа. Вместо того чтобы ценить то, что имеешь…

— Только нотаций не надо! — вскинула руку Кэрри. — Я сегодня не в настроении поучения выслушивать. И без них тошно.

И она снова залилась слезами.

Мы просидели до половины третьего утра. В половине одиннадцатого от подруги пришла моя мать и робко попыталась предложить нам ужин. Предложение было отвергнуто. Я есть не хотела, а Кэрри «ужинала» бутылкой вина, которая как нельзя кстати оказалась у нас в баре.

Мать легла спать, а мы все сидели и сидели, рассуждая о подлости мужчин и беззащитности женщин. Кэрри обвиняла Эндрю и его любовницу и очень редко себя, я соглашалась с ней, думая о своем. Мы все одинаково беззащитны перед любовью, и горе тому, кто до последнего обманывает себя.

— Я же его люблю, — причитала Кэрри, — больше всех. Как он мог так поступить со мной?

Интересно, достаточно ли любить «больше всех»?

— Я не знаю, как я буду жить без него. Мне теперь придется работу искать.

Ах да, конечно. Эндрю давал ей чудесную возможность жить припеваючи — ухаживать за собой, тратить много денег и подыскивать себе любовников. Теперь все эти блага по наследству перейдут к его второй жене.

— Из-за чего же ты переживаешь больше? Из-за Эндрю или его денег?

— Естественно, из-за Эндрю! — оскорбилась Кэрри. — Не делай из меня мерзавку. Но мне придется менять весь образ жизни. И все полетит в тартарары. — Она громко всхлипнула и замолчала.

— Вообще-то уже второй час, Кэрри, — виновато сказала я, взглянув на часы. — А мне завтра на работу.

О том, что завтра еще и вечеринка, на которой надо бы неплохо выглядеть, я побоялась и заикнуться.

— Работа для тебя важнее меня?! — обиженно воскликнула Кэрри. — Я сегодня не могу быть одна!

— Я знаю. Переночуешь у нас. Я постелю тебе в гостиной.

Кэрри поморщилась. Перспектива ночевать на узком диване ее явно не вдохновляла.

— Хорошо, ложись в моей комнате. А я буду в гостиной, — вздохнула я.

Законы гостеприимства как-никак обязывали.

— Нет, Джейн, давай не будем ложиться. Я все равно не усну… Голова раскалывается.