|
Так друзья составили список имен, который Лукас зачитал вслух: 1. Антонио. 2. Евгений. 3. Зиновий. 4. Людгер. 5. Николо. 6. Пауль. 7. Роберт. 8. Томас. 9. Ульрих. 10. Франц. 11. Христофор. 12. Чарлз. Здоровенные дядьки стоили и слушали свои имена и мои этом радовались, как дети, которым Дед Мороз принес невиданные подарки. — Ну а куда, же мы теперь отправимся? — спросил тот, который получил имя Чарлз. — В Медландию, ответил Джим. — Ведь Дракон сказал, что и должен вернуться домой и тогда я все узнаю. — Хорошо, — сказал Людгер, — но на чем же мы поплывем?! Ведь этот чертой смерч, забодай его акула, разодрал наши паруса! От них ничего не осталось! Пришлось вытащить из трюма все драгоценные ткани, принадлежавшие некогда пиратам, и соорудить из них паруса. Все пошло в дело, вплоть до последней парчовой салфетки. Из-за таких необычных парусов корабль совершенно преобразился. Что и говорить, вид у него был довольно странный, но, тем не менее, это было поистине величественное зрелище, когда могучий корабль распустил свои бесчисленные разноцветные паруса, большие, и маленькие, и совсем крошечные, и двинулся навстречу раскаленному предзакатному солнцу, окрасившему багрянцем весь горизонт, туда, где среди бескрайних просторов океана затерялся маленький остров Медландия, родина Лукаса и Джима.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ, в которой принц Миррен находит свое царство
Плыть до Медландии было далеко. Путь от Китая до Медландии занимал, например, несколько дней. А ведь Страна, Которой Быть Не Должно, была еще дальше, чем Китай. Двенадцать Непобедимых, как теперь величали себя пираты, одолели это расстояние всего за одну ночь — факт, который едва ли кого-нибудь удивит после всего того, что было рассказано о непревзойденном мастерстве этих мореходов и фантастической быстроходности их корабля. Когда Джим и Лукас на следующее утро, бодрые и свежие, вышли на палубу, они увидели, что все двенадцать братьев выстроились на корме и, вооружившись подзорными трубами, пытаются что-то разглядеть вдалеке. Заметив Лукаса и Джима, один из них — это был Томас — обернулся и со смехом сказал: — Ну и мастер же ты шуточки шутить, капитан! Это у тебя называется островочком, на котором мы все не поместимся? Друзья, ничего не понимая, смотрели на братьев — на горизонте ровным счетом ничего не было видно. — Что такое? При чем здесь остров? — На, погляди сам! — воскликнул Антонио. — Каррамба, коррида и черт подери! Если это маленький остров, то тогда я ишак! Пауль и Роберт протянули друзьям свои подзорные трубы. Направив их в ту сторону, куда только что смотрели братья, они увидели картину, от которой буквально лишились дара речи. В легкой розоватой дымке предрассветного утра проступали очертания некоей страны. Даже нет, целого континента. То тут, то там поднимались из моря высокие скалистые утесы, а между ними тянулись песчаные пологие берега. Могучие горы сменялись приветливыми равнинами, и казалось, что нет у этой чудесной страны ни конца и пи края. Ну а когда взошло солнце, заискрились, засверкали скалы всеми цветами радуги, будто сделаны они были не из камня, а из тысячи блестящих бриллиантов. Ослепительный свет бил в глаза. Особенно ярко сверкало одно место — ближе к восточной оконечности этого большого острова. Джим никак не мог попять, что это такое. Он опустил подзорную трубу и сказал: — Нет, это не Медландия. Вы, наверное, сбились с курса. — Да, — согласился Лукас. — Мне тоже так кажется. |
