— Надеюсь, вы не собираетесь делать мне укол, — напряглась Фаустина. — Уколов я ужасно боюсь.

— Нет, нет, — сказал Нимрод, показывая Финлею шприц. — Посмотри, там даже иглы нет. Кроме того, это — кровь. И не просто кровь, а кровь твоей собственной матери, Фаустина. Ею мы заменим то, что выкачал для анализа из тебя, а точнее, из премьер-министра, доктор… как бишь его? Уже позабыл. Короче, произошло это именно в тот момент, когда ты завладела телом премьера. Кстати, у тебя от этой кровушки сейчас цвет лица появится. — Он огляделся. — Джалобин, пожалуйста, раздвиньте занавески! И окна откройте, давайте впустим сюда солнечный свет.

— Я до сих пор не могу поверить, что у меня это получилось, — сказала Фаустина. — Ну, в смысле, что я смогла вселиться в премьер-министра.

— Это только от избытка юной наглости бывает, — усмехнулся Нимрод.

Он присел на кровать около тела Фаустины.

— Так или иначе, никакого реального вреда ты никому причинить не смогла.

— Ну конечно! — саркастически усмехнулась Фаустина. — А себе самой? Я уже двенадцать лет живу без собственного тела.

— Я имел в виду, что премьер-министр отделался легким испугом, — сказал Нимрод. — И он мне с тех пор очень благодарен. Даже предлагал посвятить меня в рыцари. Но я, конечно, отказался.

Все собрались в спальне, все хотели увидеть, что произойдет с Фаустиной. Наклонившись над ее телом, Нимрод через шприц впрыснул ей в рот немного крови Дженни Сахерторт, а остатки крови использовал как помаду и румяна, смазав ее губы и щеки.

— Жаль, что с нами нет господина Ракшаса, — сказал он. — Мне самому этого делать не доводилось. В теории я, конечно, знаю, но… — Теперь он помазал кровью лоб и мочки ушей Фаустины. — Вроде бы нужно совсем немного. — Остатками крови он спрыснул шею девочки, так что последние капли скопились во впадинке меж ключиц. — К тому же Италия жаркая страна, что, разумеется, облегчает нашу задачу.

Отложив шприц, Нимрод выпрямился в ожидании эффекта, который, как предполагалось, должны были возыметь его усилия. Да, они не прошли даром. Кожа Фаустины отреагировала мгновенно — точно промокательная бумага, она впитала материнскую кровь и, утратив мертвенную бледность, окрасилась в нежно-розовый цвет, цвет живой, нормальной человеческой кожи. Филиппа ахнула.

— Жуть какая! — воскликнул Финлей. — Вы уверены, что она — джинн, а не вампир?

— Заткнись, — велела ему Фаустина.

Нимрод удовлетворенно кивнул.

— Замечательный результат, вы согласны?

— А дальше что будет? — спросил Финлей.

— Теперь твой черед, Фаустина, — сказал Нимрод. — Если господин Ракшас был прав, ты теперь можешь без помех вернуться в свое тело.

— Попробую, — откликнулась Фаустина. — Пожелайте мне удачи.

Почувствовав, как она выскользнула из тела Финлея, Джон и Финлей с облегчением вздохнули. Им теперь стало гораздо просторнее. В гостиничном номере было тепло, и поэтому того, что случилось с духом Фаустины дальше, никто толком не видел, Фаустина легла на кровать возле своего тела, а затем перекатилась внутрь. Потом на миг замерла, просто наслаждаясь ощущением: у нее опять есть тело! И все в нем по-прежнему. Только голова ужасно чешется. Надо срочно полить голову. Девочка попыталась поднять руку и почесать голову. Не вышло. Пробовала заговорить. Тишина. Фаустину охватила паника. Она решила снова выбраться из своего тела и начать процедуру сначала, но не смогла.