— Мне всегда нравились мужчины в возрасте. С ровесниками просто не о чем разговаривать.

Она аккуратно взяла губами трубочку и потянула через нее апельсиновый фреш из высокого стакана. Сок побежал по пластмассовой соломинке, и Кирилл Кириллович почувствовал, как и по его артериям стремится кровь, преодолевая сопротивление сосудистого русла. Вспомнил о том, что не выпил свою вечернюю таблетку от давления и еще одну — от холестерина.

— Прости, а тебе сколько? — решил уточнить Кирилл Кириллович.

— Двадцать четыре! — с радостью ответила Илона, как бы взяв свои слова в кавычки при помощи симметричных ямочек на щеках.

— Двадцать четыре… — прошептал Кирилл Кириллович и незамедлительно вспомнил пророческий разговор со своим бухгалтером.

Кирилл Кириллович подлил себе чаю с листьями успокаивающей мяты.

— А тебе?

— Пятьдесят пять.

У Илоны зазвонил телефон. Она взяла трубку, но не стала отвечать на вызов, а принялась крутить ею под носом у Кирилла Кирилловича и даже пританцовывать на стуле.

— Узнаешь? Узнаешь? Ну? Ну? Кто это?

Кирилл Кириллович был озадачен:

— Откуда ж я знаю? Это же тебе звонят.

Илона досадливо ударила ладонью по своей оголенной, загорелой коленке:

— Да нет, кто эту песню поет?

Кирилл Кириллович повернул ухо в сторону телефона и честно вслушался в рингтон:

—