— Не вполне так, сэр.

— Боюсь, что так, Дживс; я ведь вижу… Но я хочу, чтобы ты понял: мое решение — не пустая блажь. Не из ребяческой прихоти я принял приглашение леди Уикэм, о нет! Я пошел на это после многодневных раздумий и в силу целого ряда причин. Во-первых: может ли человек проникнуться рождественским духом в таком месте, как Монте-Карло?

— Упомянутый «человек» жаждет проникнуться рождественским духом, сэр?

— Несомненно. И я всецело на его стороне, Дживс. Итак, с первым пунктом мы разобрались. Теперь второе. Таппи Глоссоп.

— Сэр Родерик Глоссоп, сэр?

— Нет, его родной племянник. Наверняка он попадался тебе на глаза — светловолосый такой типчик, что слоняется по дому с ухмылкой чеширского кота. Это и есть Таппи, с которым я уже давно мечтаю сойтись врукопашную. Давно точу я зуб на этот сосуд гнева, готовый к погибели. Вот послушай, Дживс, и скажи, если я не прав, замышляя ужасную месть.

И я отхлебнул глоток чая, поскольку от одного лишь воспоминания о перенесенных обидах у меня пересохло в горле.

— Таппи — племянник сэра Родерика, от руки которого… да ты и сам знаешь, что я претерпел от руки которого! А ведь я всегда относился к Таппи по-братски — как в «Трутнях», так и в иных местах. Нельзя судить о человеке по его родственникам, твердил я себе. Упаси Бог, чтобы мне ставили в вину, к примеру, тетю Агату! Скажи, Дживс — разве я не образец терпимости?

— В высшей степени, сэр.

— Так вот, я пригреваю этого Таппи у себя на груди — и чем он мне отплатил, как ты думаешь?

— С трудом могу себе представить, сэр.

— Так слушай! Как-то в «Трутнях» после обеда он заключает со мной пари, что я не пройду над бассейном по кольцам. Я принимаю вызов, мощно прохожу дистанцию, добираюсь до последнего кольца — и что же я вижу? Этот демон в человеческом обличье перекинул кольцо через перекладину и обрек меня висеть в пустоте, лишив возможности сойти на брег родной, войти в свой дом, обнять любимых… Короче, пришлось плюхаться в воду. Потом он признался, что часто ловил товарищей на эту удочку — и я торжественно заявляю, что в Скелдингсе — при всем многообразии возможностей, которые дарит загородная усадьба, — его настигнет мое возмездие! Иначе я буду просто не я.

— Понимаю, сэр.

Судя по косвенным уликам, Дживс все равно не дошел до нужного градуса сострадания — и я решился, невзирая на всю деликатность предмета, выложить на стол последний козырь.

— А теперь — главная причина нашего визита, — я нырнул в родимую чашку, чувствуя, что краснею. — Суть причины… одним словом, я влюблен.

— Вот как, сэр?

— Ты знаешь мисс Роберту Уикэм?

— Да, сэр.

— Ну вот.

Я выдержал паузу, чтобы дать ему обдумать новость.

— Здесь, в Скелдингсе, — сказал я, — ты наверняка будешь часто видеться с горничной мисс Уикэм. В таких случаях не бойся хватить через край.

— Простите, сэр?

— Ты знаешь, о чем я. Расскажи ей, какой я славный малый. Упомяни о моих потаенных глубинах. Это дойдет куда надо. Напирай на мое доброе сердце и не забудь, что в этом году я пробился в финал чемпионата «Трутней» по сквошу. Одним словом, популяризируй меня изо всех сил.