«Ага, — мысленно кивнула Оксана, — только вчера они меня приняли и защитили, а ты туманными намёками ограничился…»

— Ну в общем, раз ты знаешь, я пошёл, — поднял сумку Никита. — Поминали вчера с начальством друзей боевых… то ромом, то водкой…

— А вот скажи, уважаемый, — прищурилась Варенцова. — Твой-то в чём интерес? Чего ради ты мне помогаешь?

Она ждала новых рассуждений о козырях, шулерах и готовой ополчиться секьюрити, но услышала совершенно другое.

— Э, девонька, вот ты о чём… — как-то затуманился Никита, и голос его неожиданно дрогнул. — На дочку ты мою сильно машешь… Мамай, собака, взял её тогда в полон, недоглядел я, каюсь, недоглядел. А ты на неё — как сестра… Что, лещика-то моего так и не попробовала? Не горюй, ещё один есть, последний, так и быть, желанная, поделюсь.

С этими словами он достал крупного вяленого леща, примерился, крякнул и с лёгкостью фокусника разорвал рыбину надвое.

— На-кось, держи.

Лещ был поделен идеально, словно раскроен лазером. Зеркально-чистый срез проходил точно посередине хребта. В брюхе поблёскивала половинка икряного мешочка.

— Спасибо. — Уставшая удивляться Оксана благодарно приняла лакомство. — Большое.

Варенцова. «Ваши все там»

Потом она сидела на лавочке и прислушивалась то к сердцу, то к разуму, то к внутреннему голосу. Все они хором твердили одно: «Краев». И то правда, к кому ей теперь идти? Больше не к кому. Только вот куда?..

Сотовый механическим голосом объявлял аппарат вызываемого абонента выключенным или временно недоступным. Гостиница нынче справок не давала по причине проклятости. «Язык до Киева доведёт», — в конце концов решила Оксана и переступила порог маленького кафе.

Называлось оно уютно, вкусно и даже как-то доверчиво «Морошка». И румяные ягодки на вывеске были нарисованы с явным знанием дела.

Рыжая полненькая девушка, хозяйничавшая в кафе, показалась Оксане некоторым образом похожей на ту самую морошку, круглую добрую звёздочку на пути странника по болотам. Она удивительно быстро поставила перед Варенцовой кофе, да не какой-нибудь пахнущий нефтяными цистернами растворимый, а самый настоящий, ароматный, крепкий и животворный, от которого Оксана ощутила весёлое и злое желание не просто выжить, но и «всем показать».

Тихон, разбуженный запахами съестного, высунул рыжую морду из рюкзачка, и Светочка восхитилась:

— Ой, это кто там у вас, котик? Можно, я сметанки ему принесу?..

Естественно, она знала, где дислоцировался поисковый отряд.

— Это вам по трассе надо идти. Как автозаправку минуете, сразу налево свернёте и дальше просёлком. Так и придёте. — И добавила, кладя рядом с кофейной чашечкой большую конфету от щедрот заведения: — Ваши все там.

Прозвучало это довольно загадочно. По крайней мере, допускало интересные толкования. Оксана хотела было спросить, что именно Светочка имела в виду, но прикусила язык.

От заправочной станции просматривался пещёрский указатель, свёрнутый уж не тем ли ночным таранным ударом, давшим название гостинице. Оксана сощурилась против солнца и поняла: сбылась мечта идиотки. Просёлок, куда направила её осведомлённая Светочка, оказался тот самый, который она всё собиралась обследовать на досуге.

Совпадение? Женская интуиция? Магические флюиды?..

Тихон завозился в мешке, требовательно мявкнул, ткнулся лбом в хозяйскую спину. Имей, дескать, совесть, выпусти по делам!

— Давай, малыш, беги.