жемчужины и вся напряглась, чувствуя, как до боли затвердели мои соски и какой

влажной я стала внизу, где все пульсировало от нетерпения и дикого

возбуждения.

Жемчужины медленно выскользнули из моего рта и Ник, подхватив меня за талию,

пересадил в кресло. Я цеплялась за воротник его рубашки, пытаясь притянуть к

себе, но этот дьявол избегал поцелуя, доводя меня до отчаянного исступления,

дыхание со свистом вырывалось из легких, обжигая горло. Я погрузилась в лавину

безумия. Он сводил меня с ума, он полностью порабощал мою волю. Откинулась

на спинку кресла и увидела, как Ник опустился на колени, играя пальцами с

жемчугом и глядя мне в глаза, затуманенным первобытной страстью, взглядом.

Он обещал мне пытку наслаждением. Когда прохладные, влажные бусинки

заскользили по моей плоти, цепляя клитор, я запрокинула голову назад и из

горла вырвался хриплый стон, непроизвольно распахнула ноги шире, ломая ногти

о поручни кресла. Когда вместе с прохладой жемчуга, безумно медленно

скользящего по моему лону, почувствовала влажное, тянущее прикосновение его

умелого, дерзкого языка к невыносимо возбужденной плоти, я жалобно застонала,

но аккорды музыки заглушили мой стон. Ник резко дернул ожерелье вверх,

продолжая быстро и жестко ласкать меня языком, и я с громким криком сорвалась

в оргазм. Сокрушительный, разрывающий легкие и каждый нерв на моем теле на

мелкие атомы невыносимого удовольствия на грани с агонией. Я непроизвольно

вцепилась в его волосы и выгнулась дугой, наверное, я кричала, потому что Ник

накрыл мой рот ладонью, и я впилась в нее зубами, содрогаясь и захлебываясь

криками. Почувствовала, как он ввел в меня горячие пальцы и дернулась всем

телом вперед. Ник грязно выругался, но я все еще не могла разобрать слов, я

ослабела и плавилась как воск, а по щекам текли слезы. Я с трудом приоткрыла глаза, все еще подрагивая от невероятного наслаждения,

встретилась с Ником взглядом и дух захватило от этой нереальной красоты, когда

хищник уже не контролирует себя, когда все планки сорваны. Бледный,

заостренные черты лица, подрагивающие, влажные от моих соков, губы. Я

коснулась их, и он захватил мой палец ртом, сверкнули заострившиеся клыки и я

надавила на один из них, вспарывая кожу, будоража и провоцируя зверя,

разорвать добычу. Подводя его к тонкой грани, где он будет сдерживаться и в то

же время безумствовать в свирепом желании рвать меня на части, а мне хотелось

его одержимости, испепеляющего желания забрать все что я могу ему дать,

забрать даже больше, жадно отнять меня саму. С ним, как на острие опасной

бритвы, каждое его прикосновение режет вены, вспарывает терпение, искушает,

совращает и резким контрастом он вдруг нежно ласкает, безумно нежно, настолько

трепетно, что внутри порхают бабочки, а потом снова сбрасывает в горячее

сумасшествие, превращаясь из чуткого опытного любовника в похотливое,

развратное животное. Нет предела его изощренной фантазии, каждая игра

утонченней предыдущей, каждая ласка острая и невыносимая. Я дразнила этого

зверя и никогда не знала в какой момент лопнет тонкая струна и он сорвется с

цепи, чтобы сожрать меня.

Сейчас я наслаждалась его голодом, зверь оскалился и жаждал драть меня на

части. Хочу его бешеную жажду и этот взгляд: «ты напросилась, я порву тебя,

малыш". Да, рви, не щади.

Ник лихорадочно дернул змейку на ширинке и резким толчком вошел в меня до

упора, глухо застонал и от разрывающей наполненности я вскрикнула, но пощады

не будет. Все. Я в его власти и он возьмет все что захочет взять, без сантиментов

и нежности, неистово и жестко.