|
— Маша! С тобой все в порядке? — рывок за рукав вырвал меня из этого безумного состояния и заставил сфокусироваться на лице стоящего передо мной Шарля. — Давай подождем Евгению? Или пойдем обратно, ей навстречу? — Евгению? Зачем? — растерялась я. — Она же, вроде, сопровождает тело этой раненой тетки из борделя… — Ну, да… Кстати, а что, твой автомед сломался? Или ты отключила функцию контроля твоего текущего состояния? Тебя трясет так, что страшно смотреть! — Я… забыла его в Логове… — вспомнив о своей истерике в медблоке, я слегка покраснела. — Давай, я отдам тебе свой! Успокоительное тебе не помешает… — Н-не хочу… Знаешь, я не пойду во дворец — там мне будет только хуже. Ну, всякие там воспоминания, понимаешь? Нет-нет! Я не буду делать глупостей — просто схожу в «Метлу», послушаю Лонора, съем что-нибудь, в конце концов… Если сомневаешься — отправь следом кого-нибудь из твоих бойцов. Только пусть не попадаются мне на глаза, ладно? Ну, что ты хмуришься? Мне там действительно становится легче… …Немного полегчало еще на улице — услышав звуки музыки, доносящиеся из «Метлы», я перестала трястись и невольно ускорила шаг. На крыльце постоялого двора было многолюдно — две припозднившиеся компании купцов, среди которых не было ни одного знакомого, старались доказать охранникам таверны, что им просто необходимо посетить выступление «великого Лонора» именно сегодня, и что ради такого счастья они готовы тихонько постоять где-нибудь в углу, без еды и выпивки. Один из охранников, молодой, но при этом жутко серьезный парнишка по кличке Паленый Ус рассудительно объяснял гостям, что в таком серьезном заведении, как «Метла» места за столиками заказываются заранее, что в данный момент свободных мест нет. В том числе и стоячих. Что удивительно, и несостоявшиеся клиенты первого ночного клуба Аниора, и сам вышибала общались предельно культурно — слухи о так называемом «черном списке» неблагонадежных клиентов, который вела охрана всех заведений Семы Ремезова, успели распространиться среди населения столицы, и попадать в него считалось дурным тоном. Даже среди приезжих. Заметив меня, Паленый Ус втянул живот, извинился перед купцами и с поклоном отворил передо мной дверь: — Добро пожаловать, госпожа Коррин! Рады Вас видеть в нашем клубе! Надеюсь, что Вы получите несказанное удовольствие от подготовленной на этот вечер программы… — Добрый вечер, Ус! — заставив себя улыбнуться, поздоровалась я. — Наш столик свободен? — Естественно, госпожа! Он всегда свободен… Разрешите Вас проводить? — Спасибо, это совершенно не обязательно… — начала было я, но парнишка, пропустив меня внутрь, мигом оказался впереди, и, аккуратно расталкивая собравшуюся рядом с входом толпу, двинулся в мой любимый уголок. …Лонор сидел у стены, закрыв глаза, и лениво перебирал струны. Легкие прикосновения его пальцев рождали мелодию, от которой на глаза наворачивались слезы, и хотелось плакать. Зажмурившись, я сделала пару глубоких вдохов, чтобы справиться со своими чувствами, и внезапно почувствовала, что в мелодии что-то изменилось. Смахнув со щеки непрошеную слезинку, я посмотрела на сцену и не сразу сообразила, что тень рядом с бардом — это Дилиона: по своему обыкновению девушка заняла место, на котором на ее лицо падало бы как можно меньше света. — Он уходит… След в пыли дорожной пропадет до вечера… Смирись: Удержать Мужчину невозможно — — Это Путь. |
