Я не стал звонить снизу и представляться, просто поднялся в лифте, разыскал дверь Лоримера и нажал на перламутровую кнопку.

Послышался легкий перезвон, и через несколько секунд дверь приоткрылась. Из-за двери на меня смотрел Гораций Лоример, и я выпалил:

— Ну и встреча, черт бы меня побрал!

Глава 12

Кто, вы думаете, стоял в дверях? Круглолицый современный Санта-Клаус, тот самый чудак, что стал обладателем двух лотов в Лагуна-Парадиз. В металлическом фильтре торчала сигарета с фильтром, это фильтровое сооружение было воткнуто в рот, а сам он смотрел на меня с таким видом, будто ему на язык попала струя чистого никотина.

Я повторил снова — менее эмоционально:

— Ой, будь я проклят…

— Господи Боже! — Похоже, он тоже был на грани обморока. — Добрый вечер, мистер… э… Кажется, я не знаю вашего имени, сэр?

— Шелл Скотт. Вы мистер Лоример? Гораций Лоример?

— Да, я, мистер Скотт. Да. Вы… вы, никак, хотели видеть меня?

— Если не возражаете. Я бы позволил себе отнять у вас несколько минут.

— Пожалуйста, входите.

Он посторонился, и я вошел в гостиную люксового номера, которая выглядела как… ну, в общем, люкс есть люкс. Пол устлан толстым ковром цвета лаванды, слева от меня стоял низкий белый диван, у правой стены выстроились стулья из черного дерева с витой резьбой. Дальше поблескивало пианино, и его клавиши были выставлены напоказ, словно инструмент, оскалившись, приготовился цапнуть незваного гостя. Лавандовые шторы не задернуты, а за ними виднелась стеклянная стена и открывался вид горящего огнями города. Комнату украшали две большие картины, выполненные маслом, и несколько скульптур — бюст какого-то бородатого философа и красивая фигурка обнаженной женщины с воздетыми к небу руками. Слева от белого дивана на маленьком столике стояла статуэтка: нагая фигура молодого юноши, подозрительно глядящего на младенца в левой руке; правой малый держал над головой виноградную гроздь. Мне кажется, что-то похожее я уже где-то видел, только не помню, как оно называлось. Иногда я, признаюсь вам откровенно, ощущаю некоторый недостаток культуры, но обычно я об этом не особенно задумываюсь.

Мы сели на белый диван, и я сказал:

— Мистер Лоример, я — частный детектив. В настоящий момент занимаюсь проверкой владельцев Бри-Айленда.

Почему-то это его ударило как обухом по голове. Не знаю, в чем причина, но вид у него был крайне озадаченный.

Он спросил:

— Бри-Айленда? И что вы хотели услышать?

— Вы продали остров несколько месяцев назад, верно?

— Ну да, продал. — Он выпятил губы и напыжился, приняв устрашающий вид, — точь-в-точь канарейка, которая из-за прутьев клетки пытается напугать кота. — Однако, сэр, я не понимаю, какое лично вам до всего этого дело.

— Человек, которому вы продали остров, был убит прошлой ночью. Его застрелили. Это убийство, подлое и пока малопонятное.

— Да, я читал в газетах. И опять повторяю, я не понимаю, при чем тут вы?

— Я просто люблю совать нос в чужие дела. Вообще-то этим делом занимается и полиция.

Он закрыл глаза, будто от резкой боли, потом, сосчитав, видимо, до трех, широко раскрыл их. В тот момент он был похож на ребенка, которого застукали, когда он засунул руку в коробку с печеньем. Никаких сомнений: этот парень в чем-то виновен, во всяком случае, какое-то печенье он стянул наверняка.

— Скорее всего, полиция захочет с вами потолковать, как только начнет дотошно копаться в делах покойного, и я подумал, что мне стоит попробовать опередить их.