— Но ты ведь не очень сильно спешишь?

— Увы, очень сильно.

Очевидно, Лори читала, потому что на спинке дивана лежала раскрытая книга. Я взял ее и поинтересовался:

— Что ты читаешь? Пруста?

Она засмеялась, вспомнив, вероятно, замечание Джима в Лагуна-Парадиз, когда мы обсуждали нашу первую вечеринку. Она читала, оказывается, сборник эссе Эмерсона.

— Ах, Ральф Уолдо, — комментировал я. — Вот это был человек. Наверное, пользуется спросом среди новых поселенцев. И в Верховном суде. И у остальных жирных котов…

— Что ты понимаешь, — отмахнулась она. — Ты приземленный человек и не читаешь книг, разве не так? Она издевается надо мной, подумал я.

— Ну почему же, в прошлом году я прочел аж две книжки.

Лори недоверчиво глянула на меня.

— Назови хоть одну.

— Запросто. Это была… ух… В книжке речь шла о парне, которого звали Тарзан. Называлась она «Секретное сокровище Тарзана». Я прочитал ее, можешь даже не сомневаться.

— Докажи. Что было секретным сокровищем Тарзана?

— Джейн.

Она засмеялась.

— Однако ты славный малый.

— Я похож на Тарзана.

Мы продолжали нести всякую чушь и в итоге обсудили эссе Эмерсона, хотите верьте этому, хотите нет. «Самоуверенность», «Вознаграждение», «Сверхдуша» — Лори все это знала, похоже, несколько лучше меня. И вскоре до меня дошло, что выходит у нас совсем не то, о чем я обычно разговариваю, когда остаюсь наедине с прелестной девушкой. Точнее, положа руку на сердце — я вообще о подобных вещах никогда не разговаривал.

К сожалению, мне пора было отчаливать.

— Не подумай, Лори, что мне хочется уходить. Но уйти я должен.

— Было интересно.

— Довольно-таки интересно.

— Позвонишь мне завтра?

— О да, конечно.

— И ты должен мне обед.

— Это приятный долг, который я хочу вернуть со страшной силой.

Я было привстал, но она находилась совсем рядом, смотрела на меня, и ее губы зовуще приоткрылись.

Казалось, произошла самая естественная вещь на свете. Да это и была самая естественная вещь на свете. Она вошла в мои объятия без звука, без колебаний, легко и радостно. И ее губы были удивительными: сладко-горячими, как огонь и мед.

Это был поцелуй, способный заставить монахов послать свой монастырь ко всем чертям; отшельников — разбомбить свои пещеры и броситься брить бороды. Но я ведь не монах и не отшельник. Я что-то радикально другое, а в этой девчонке хватило бы электричества, чтобы зажечь все огни Карсон-Сити, штат Невада. Как бы то ни было, она явно меня воспламенила. Пришлось признаться:

— Женщина, ты только что сожгла всю мою изоляционную оболочку, замкнула мой генератор, вызвала короткое замыкание…

— Что ты несешь, Шелл?

— А разве ты не знаешь?

— Ну, я догадываюсь.

— Правильно догадываешься.

Я с шумом втянул полные легкие воздуха.

— Да, ты наверняка все понимаешь. — Я снова вздохнул, как кузнечный мех. — Вот что нам нужно в этом старом мире: больше понимания и…

— Сочувствия?

— Не совсем так.

— Шелл, может, ты перестанешь болтать, а лучше поцелуешь меня еще разок?

— Разве я против? — вскрикнул я.

Да, друзья, мои, это был мой поцелуй. Я немедленно внес свою долю, и мне показалось, это было нечто большее, чем поцелуй… Нерешительно преодолев минуты колебаний и сомнений, я перешел к пылкому воображению.