— Это ведь ужасно — сознавать собственную слабость и все же идти на ложную клятву, — сказала она.

    — Да, пожалуй, именно так я и думаю, раз уж ты спросила об этом, — отозвался Джуд. — Но помни, родная, я готов на это, как только ты захочешь.

    Она не нашлась, что сказать, и он признался, что хоть он и понимает необходимость решиться на брак, его, как и ее, пугает мысль об их неприспособленности для такого союза, быть может, вытекающей из особенностей их натур, — ведь они совсем не похожи на других людей.

    — Мы ужасно остро все чувствуем, вот в чем наша беда, Сью, — сказал он.

    — Таких, как мы, наверно, гораздо больше на свете, чем мы думаем!

    — Не знаю, очень может быть. Брачный договор преследует благую цель сам по себе и во многих случаях себя оправдывает, но у нас он дает осечку, такие уж мы чудаки. Связанные принудительными семейными узами, мы теряем всю сердечность и непосредственность чувства.

    Сью упорно не хотела признать, что они какие-то особенные, отличные от других.

    — Все такие, как мы, — утверждала она. — Мы только чуть раньше остальных почувствовали то, что скоро почувствует каждый. А лет через пятьдесят или сто наши потомки будут чувствовать и поступать ещё хуже, чем мы. Они воочию увидят в мятущемся человечестве

           Свое подобье в безобразном размноженье, —

    и будут бояться воспроизводить его.

    — Какие ужасные стихи!.. Хотя, признаться, и сам я в тяжелые минуты также смотрю на своих ближних.

    Они пошептались еще немного, пока Сью, несколько повеселев, не заявила:

    — Вообще-то говоря, какое нам дело до общественных проблем? Не нам с тобой ломать над этим голову. Мы с тобой, хоть и по разным причинам, пришли к заключению, что лично для нас давать нерушимую клятву рискованно. Поедем-ка лучше домой, Джуд, и не будем губить нашу мечту, хорошо? Как ты добр, дружок мой, что терпишь все мои причуды!

    — Они в значительной мере соответствуют моим.

    Он тихонько поцеловал ее, прячась за колонну и пользуясь тем, что внимание присутствующих было отвлечено вхождением новобрачных в ризницу. Потом они пробрались к выходу и постояли там, пока не вернулись уезжавшие на время Экипажи и молодожены не вышли на яркий дневной свет.

    — В цветах невесты есть печальное сходство с гирляндами, которыми в древности украшали жертвенных тельцов, — вздохнула Сью.

    — И все же женщине приходится в браке не тяжелее, чем мужчине, Сью. Некоторые женщины этого не видят и вместо того, чтобы восставать против социальных условий, восстают против их жертвы — мужей. Знаешь, вот как в толпе женщина ругает мужчину за то, что он толкнул ее, тогда как на деле он просто не в силах устоять против общего натиска.

    — Да, многие так поступают, вместо того чтобы объединиться против общего врага — принуждения.

    Новобрачные тем временем уехали, и Сью с Джудом пошли от церкви вместе с толпой зевак.

    — Нет, не будем венчаться, — сказала Сью. — Во всяком случае, не сейчас.

    Они под руку приблизились к дому и, проходя мимо окна, увидели, что вдова Эдлин смотрит на них.

    — Ну вот! — воскликнула гостья, как только они вошли.