Девушка окинула его подозрительно-изучающим взглядом. Шмыгнула носом и решительно вытерла рукавом запыленного свитера зареванное лицо. На щеках и лбу остались темные разводы, но она их, естественно, не заметила.

—  Ну, пользуется... Только кто ж мне его даст — огнестрельное-то? Оно же дорогое, как... как я не знаю что. Некоторые вообще без него ходят, это я вот... подсуетилась...

—  Но это же опасно — ходить Наверх без оружия!

—  А... — отмахнулась девушка. — Таким, как я, на нашей станции оружия вообще не полагается! Даже Наверху!

—  Таким — это каким же? — тут же заинтересовался Восток.

—  Грязнокровкам ... А, ты все равно не поймешь, а объяснять долго... И я не сталкер!

—  А что тогда Наверху делаешь — если не сталкер? Книжки в библиотеку сдать забыла, а теперь спохватилась? — он позволил себе маленькую подковырку.

Девушка обиженно засопела и ожгла его возмущенным взглядом красновато светящихся, как у сиамской кошки, глаз:

—  Дурак! Меня тогда и не было вообще... когда они работали!

—  Ну извини, извини, — сталкер примиряюще поднял ладони в защитных перчатках. — А ловко ты паука... — похвалил он, чтобы как-то умиротворить ее. — Стрела-то прямо рядом с моей головой пролетела. Классно стреляешь!

—  Да не... — крысишка погасила алое свечение в глазах и неловко потупилась. — Я это... В общем, случайно... Я и не целилась вовсе...

—  Что?! Так ведь... Да ты понимаешь, что могла...? Ну... ну ты даешь!!!

Крыся метнула на сталкера испуганный, даже какой-то загнанный взгляд, опасливо отодвинулась, опустила голову и прерывисто шмыгнула носом, явно налаживаясь снова зареветь.

—  Я же... — расслышал Восток ее бормотание. — Я же не нарочно... — новый всхлип. — Они же... Я... я их боюсь!!!

И крысишка, спрятав лицо в ладонях, быстро, точно стыдясь своей слабости и слез, отвернулась от сталкера носом в угол. Плечи ее мелко задрожали.

Ну вот опять! И что прикажете ему делать с этим экзальтированным, как персонаж довоенной японской мультипликации, существом, которое чуть что — сразу в рев?..

Ох, горе ты луковое, чудо чумазое...

—  Знаешь, — тихо приблизившись к скавенке, Восток чуть помедлил и... осторожно приобнял ее за худенькие вздрагивающие плечики. Девушка тут же дернулась и напряглась, словно пружина, но не отстранилась. Только съежилась серым комочком. — Если это тебя утешит, я тоже их боюсь. До жути боюсь этих тварей.

Словно спохватившись от проявления такой несвойственной ему нежности, сталкер отстранился и сухо произнес:

—  Гадость какая — эти пауки!

Он бы и сплюнул брезгливо, но в последний момент вспомнил, что на нем противогаз, и только тихонько ругнулся про себя.

...Крыся испуганно содрогнулась и сжалась, когда ее коснулись чужие руки — руки человека! Но... против всякого ожидания эти руки не причинили ей боли. Человек... обнял ее! Мягко, осторожно и, пожалуй, даже... нежно? Девушка вскинула на сталкера растерянный и удивленный взгляд, но он уже отстранился от нее.

Почему-то скавенка почувствовала... сожаление. И грусть. Нежность, ласка... Она уже и не помнила, когда такое случалось в ее жизни. Тем более — чтобы так поступал с ней кто-то из мужчин ее станции! Девчонкой была — на нее, грязнокровку , вообще внимания не обращали, разве что если под ноги не вовремя попадалась.