– И лифта, конечно, нет?

– Нет… Даже не представляю, как я доберусь до квартиры.

Ее можно было понять. Путь предстоял непростой, если учесть, что в таких домах лестницы обычно крутые, а высота потолков метра четыре, а то и побольше.

Я стал прикидывать про себя. С девушкой все ясно, ее придется нести вверх на руках, с этим я справлюсь, я мужик крепкий. Но вот как быть с дочкой? Вскарабкаться на такую высоту без посторонней помощи ей будет не по силам. Придется оставить ее в автомобиле.

– Светик, – ласково обратился я к дочке. – Мне нужно помочь бедной тете добраться до дома. Видишь, она сама не может, у нее болит ножка. Ты посиди в машине, а я скоро вернусь.

Светка наморщила носик – это был плохой признак.

– Хочу с тобой! – заныла она.

– Со мной не получится, – принялся терпеливо объяснять я. – Там очень много ступенек, и они высокие-высокие. Ты сама не дойдешь, а взять тебя на ручки я не могу. А я тебе потом куплю «Киндер-сюрприз».

– Ну, ладно, – неожиданно легко согласилась Светка. – Только ты быстро.

Я включил свет в салоне, чтоб малышка не боялась, подхватил на руки ожидавшую окончания нашего разговора девушку и вошел в прохладный полутемный подъезд. Внутри не было ни души, мои шаги гулко отдавались под высокими сводами. Я нес свою ношу, крепко обхватив руками. Ее дыхание горячей волной касалось моей щеки и шеи, от рыжих волос шел горьковатый запах полыни.

– Вас как звать? – спросил я.

– Региной. А вас?

– Герман. Как вы себя чувствуете?

– Я никогда так хорошо себя не чувствовала, как сейчас, – засмеялась она.

Я улыбнулся:

– Я серьезно. До сих пор в себя прийти не могу. Откуда вы взялись? Вообще не успел заметить, как вы оказались на моем пути.

– Вы меня обижаете, – хихикнула она. – Разве меня можно не заметить?

Она была права – не заметить такую очень трудно, и я успел это рассмотреть почти сразу же: стройная, длинноногая, с аппетитными пухлыми губками и зелеными, в желтую крапинку, глазами. У меня есть давняя привычка сравнивать женщин с животными. Эта напомнила мне ящерицу из сказок Бажова, которыми я зачитывался в детстве. Были там такие золотые ящерки, кажется, даже Хозяйка Медной горы превращалась в одну из них.

– Вы настоящая женщина, – снова улыбнулся я. – Кокетничаете даже в таком положении.

– А что мне еще остается делать в таком положении? – Она сильней обхватила меня за шею, и я почувствовал, как ее губы коснулись моего уха.

На дверях квартиры, перед которой она велела мне остановиться, висела табличка: «Профессор Збигнев Бартошинский».

– Похоже, я сбил профессорскую дочку? – Я осторожно поставил девушку на ноги.

– Вы совершили еще большее преступление – вы сбили профессорскую внучку, – засмеялась она, открывая двери.

Квартира была, очевидно, отнюдь не немаленькой – во всяком случае, холл, в который мы вошли, оказался площадью метров двадцать, не меньше. Стены, от пола до потолка, сплошь заставлены книжными шкафами.

– Это библиотека моего деда, – объяснила Регина, зажигая свет – холл был без окон, а двери во все комнаты закрыты. – Он сейчас в Нидерландах, на международном конгрессе.

Прихрамывая, она кое-как доковыляла до стоявшего здесь же покрытого клетчатым пледом дивана и с облегчением повалилась на него. Я помог ей устроиться поудобней. Нисколько не смущаясь, Регина приподняла юбку и осмотрела рану. Я неловко переминался с ноги на ногу.