|
Он заглядывал в «Diable» <«Дьявола» (франц.).>, сочинение аббата Гуалтье. А там сказано, «que le Diable n'ose pas refuser un jeu cl'ecarte» <Дьявол не смеет отказаться от партии экарте (франц.).> Но есть ли шансы выиграть? Да, положение отчаянное, но решимость герцога - тоже. К тому же, разве он не принадлежит к числу посвященных? Разве он не листал отца Лебрена? Не состоял членом Клуба Vingt-Un <Двадцать одно (франц.).>? «Si je perds, - говорит он, - je serai deux fois perdu <Если проиграю, я погибну дважды (франц.).>, погибну дважды - voila tout! <Вот и все! (франц.).> (Тут его светлость пожимает плечами.) Si je gagne, je reviendrai a mes ortolans - que les cartes soient preparees! <Если выиграю, вернусь к своим ортоланам. - Пусть приготовят карты! (франц.).>». Его светлость - весь настороженность и внимание. Его величество - воплощенная уверенность. При виде их зрителю вспомнились бы Франциск и Карл. Его светлость думал об игре. Его величество не думал; он тасовал карты. Герцог снял. Карты сданы. Открывают козыря - это - да, это король! нет, дама! Его величество проклял ее мужеподобное одеяние. Де л'Омлет приложил руку к сердцу. Они играют. Герцог подсчитывает. Талья окончилась. Его величество медленно считает, улыбается и отпивает глоток вина. Герцог сбрасывает одну карту. - C'est a vous a faire <Вам сдавать (франц.).> , - говорит его величество, снимая. Его светлость кланяется, сдает и подымается из-за стола, en presentant le Roi <Предъявляя короля (франц.)>. Его величество огорчен. Если бы Александр не был Александром, он хотел бы быть Диогеном; герцог же на прощанье заверил своего партнера, «que s'il n'eut pas ete De L'Omelette, il n'aurait point d'objection d'etre le Diable» <Что если бы он не был де л'Омлетом, он не возражал бы против того, чтобы быть Дьяволом (франц.).>.
|
