— В чем дело? Что вы все делаете здесь, такая огромная толпа? Почему вы бродите по дому и отдаете здесь приказания? — В дверном проеме, опираясь на трость, стояла Вайолет Эверкрич. Голос прозвучал резко и гневно. За ее спиной стоял Джеймси.

Алиса ответила:

— Прости нас, Вайолет. Мы приехали посмотреть, не сможем ли чем-нибудь помочь. Новости узнали только в дороге. — Она пододвинула Вайолет стул.

— И, придя в эту комнату, выпиваете. Неужели у вас нет стыда? Нет, вы не можете помочь. Я сама могу похоронить своих мертвых.

Стул она проигнорировала. Джеймси отодвинул его в сторону и сел на него сам. Он поставил локти на колени, закрыл лицо. Горничные вышли в прихожую. Все молчали. Вайолет ударила палкой о пол:

— Можете уезжать. Вы мне не нужны, чтобы открывать окна в моем доме.

Макс слегка повернул голову к Алисе, которая стояла прислонившись к камину, широко расставив ноги. Алиса сказала:

— Не выгоняй нас, Вайолет. У нас есть право находиться здесь.

Вайолет злобно посмотрела на каждого из них.

— О да! Вы жили, как вампиры, на горестях этого дома, а теперь пришли поглядеть на мертвых.

— Вайолет, не сердись, отец устал. Мы…

— Вы уберетесь сейчас же, вся ваша глазеющая толпа. Здесь я за все отвечаю.

— Во всяком случае, — продолжила Алиса, и голос ее прозвучал немного резко, — я полагаю, пора решить вопрос, кому все это теперь принадлежит.

— Мне. Я ближайшая родственница Ханны, а завещания нет.

— Но в действительности завещание есть, — сказала Алиса, глядя в пол. — Ханна составила завещание в пользу моего отца.

Эффингэм резко вскинул голову и открыл глаза, расплескав виски. Джеймси медленно встал. Алиса смотрела на своя туфли, шаркая имя по ковру.

Наконец Вайолет шепотом спросила:

— Твоему отцу? Я тебе не верю.

— Да. Она дала мне копию, когда я приезжала с книгами и кое- какими вещицами на прошлое Рождество. Она попросила тогда не говорить ему, я и не говорила до недавнего времени, затем сочла, что должна сказать. Другая копия находится у поверенного в Грейтауне.

Вайолет пристально смотрела на нее. Затем глаза ее за туманились, и взгляд стал отсутствующим.

— Какая же она была сука, совершеннейшая сука!..

Слова повисли в комнате как эпитафия, как памятник; воцарилось молчание. Алиса продолжала:

— Конечно, мы не намерены принять…

Но тут Джеймси вышел в центр и взял сестру за руку:

— Нам больше нечего сказать друг другу. Пьеса закончена, давайте назовем ее «Игра вампиров».  Кровь, которую мы привыкли пить, пролилась. Сейчас мы уедем, и вы уже никогда не услышите о — a и очистите дом от наших следов. Мы оставляем их всех вам, — умерших. Вы можете завладеть домом, вы можете организовать похороны, да, вы можете похоронить их и оплакать, если у вас найдутся слезы для них. Теперь они ваши, переданы вам как часть собственности. Теперь все ваше, владыка преисподней!

Он потянул Вайолет. Тяжело опираясь на его руку, все еще с отсутствующим взором, она повернулась, и они вышли за дверь.

Алиса начала говорить:

— Я пойду за ними. Мне не следовало так расстраивать Вайолет…

Но Макс покачал головой:

— Не сейчас.

Кэрри закрыла дверь снаружи.

Эффингэм вскочил:

— Это правда?

— Насчет завещания? Да. Она все оставила отцу. Конечно, мы…

— О, замолчи! — закричал Эффингэм. Он большими шагами подошел к окну. Ему хотелось кричать.